Иар Эльтеррус - Небесный ключ

Вчера его, согласно инструкции, целый день гоняли в местном Центре Контроля. Говорили, что ставят пси—блокады. Дескать, затем, чтобы он не провалился на этот Бедгог. А то, как же, скажите на милость, ему выдадут деньги за выполненную работу, если он не вернется назад, успокаивали его «пси». Но, Дух Опустошения их побери, они гоняли Олена слишком лениво. Неужели он, серьезный и ответственный человек, не поймет, что люди работают спустя рукава? Это-то Олена и настораживало. Может, они просто водили его за нос? А то он сунется в этот портал — и прямо к Духу Опустошения в пасть! Про планету Бедгог никому ничего не известно. Даже название непонятно откуда взялось. А там наверняка живут здоровенные хищные ящеры. Они сожрут Олена с таким удовольствием и скоростью, с какими он сам бы сейчас съел кусок мяса.

И животе у Олена сильно бурчало. Дома уже вторую декаду питались лапшой и дешевой сушеной рыбой. Как бы то ни было, теперь с безработицей наконец-то покончено.

Бывший продавец отбросил ногой дорожную сумку, собрав свой нехитрый скарб, и с отвращением оглядел собственное жилище. Стены пустые и голые, к ним прислонилась нехитрая мебель. Основным предметом обстановки являлась металлическая кровать, которая помнила еще его отца. Он, как последняя сволочь, бросил мать. Олен тоскливо скривился, глядя на ложе, на котором его наверняка и зачали.

«И взять с собой нечего, — зло думал Олен. — И надеть нечего. Эта мымра, жена, своровала единственную дорогую вещь — застежку для шнурка—галстука и толкнула каким-то бродягам. Куда только Контроль смотрит? Кажется, с галстуком она сделала то же самое...»

Умение, достойное «пси». Сказать нечего. Вот угораздило же его жить с «пси»! Чем она его, Опустошение задери, привязала? Впрочем, ничего в ней уже нет. И скоро Олен с ней расстанется, честное слово. Временами ему казалось, что что-то черное сидит у нее в голове. Словно гнездо пауков или дохлая крыса. Это вызывало у бывшего продавца отвращение, поэтому ему инстинктивно хотелось бежать. И вот такая возможность наконец-то представилась.

«Ничего, — Олен скрипнул зубами, — лучше влезть в авантюру с планетой Бедгог, чем сидеть тут, в грязи».

Он вытер руки, и ноги сами понесли его на кухню. У жестяного рукомойника, погнутого во многих местах, стояла женщина, еще молодая, и тяжко опиралась животом на металлический край. Ее темные волосы вились крупными кольцами. Расческа явно давно не притрагивалась к ним, и на затылке они свалялись в колтун. Женщина, механически качаясь из стороны в сторону, мыла посуду. Ее движения напоминали движения сломанной детской игрушки.

— Ийя... — слетело с губ Олена имя жены. Он застыл в странной растерянности, не зная, что ей еще сказать.

Женщина медленно обернулась. Ее лицо было еще красиво, но глаза сильно запали. Горькие складки у губ дрогнули. Она улыбнулась тепло и печально.

— Пусть хранит тебя Дух Жизни в пути, Демер, — тихо сказала она.

Тот собрался было обнять ее на прощание, пообещать, что скоро приедет... Но легкое, едва заметное движение, которое сделала Ийя кистью руки, остановило его. Женщина откинула голову, оглядывая своего мужа. В этот момент она была странно величественна и спокойна. Остатки былой силы стали видны и ней.

Демер Олен внезапно потупился и засуетился.

«Эти «пси» даже проститься не могут по-человечески, — вспыхнуло в нем раздражение. — Хватит этой бессмыслицы! Мне нужно ехать!»

Когда Демер Олен, нацепив дорожную сумку, выскочил прочь из квартиры, он не видел, что жена, откинувшись всем телом назад, смотрит вслед. Ее поза выражала торжественность. Словно ожила древняя Статуя Матери Всех Живущих. Губы женщины были сомкнуты и слегка бледны. Но если бы ее мысли мог сейчас слышать кто—либо из «пси», он бы слышал одно:

«Да хранит тебя Дух Жизни в твоем пути. Да хранит...»

Олен, хлопнув дверью подъезда, поправил заброшенную на плечо неудобную сумку и побежал бодрой рысью. Взгляд его бледно—голубых глаз стал целеустремленным и сосредоточенным — работали ноги. Сильные мышцы давали хороший замах; голени легко выбрасывались вперед, стопы привычно и мягко принимали, вес тела. Утоптанный множеством ног камень мостовой словно сам ложился под ноги. Бежать пришлось достаточно быстро — расстояние от небогатого рабочего района до городского вокзала составляло около шести километров. Он знал, что, пробежав эту дистанцию, вполне может и запыхаться. Давно на работу не бегал, форма уже не та. Впрочем, Олен чувствовал, что легко сохраняет привычный ритм. Бывший продавец прибавил скорость, и за его спиной остался бегущий трусцой полуседой мужчина с потертым портфелем в руках. Олен кинул на него быстрый взгляд и остался доволен собой.