Владислав Выставной - Тварь

Но это в Зоне. А ему нужно туда, за Периметр. В совершенно чужой мир. Туда, где он никогда не был, и куда никогда не стремился до недавнего времени.

Но теперь все изменилось. Он не мог больше находиться в этом, ненавистном ему месте. Нужно было убраться отсюда – быстро, наверняка. И Бука сделал то, что раньше не пришло бы ему в голову – взял себе в помощь местного «следопыта». Он справедливо рассудил, что Зона – Зоной, но разбираться в тонкостях пересечения хорошо охраняемого Периметра тоже надо уметь. Ведь там, за этой незримой чертой, местами обозначенной колючей проволокой и колеей армейских джипов – все иначе. Там нет мутантов и смертоносных аномалий, радиоактивных осадков и ежеминутной опасности получить пулю в спину.

Просто там – все чужое.

Это хорошо, что проводник не знал его в лицо. Может, он и не слышал про него вовсе. Просто у него узкая специализация – по дырам в Периметре. Он вроде того паромщика, что перевозит души мертвых в ад и обратно. Что-то такое рассказывал ему Док…

Снова очередь – отрывистый, свистящий пунктир прямо над головой. Красиво – если не задумываться в эти секунды о смерти. Бука не думал о смерти: само чувство страха было у него атрофировано с того момента, когда он впервые осознал себя. Было другое чувство – чувство опасности. Но оно скорее приятное, оживляющее тело, заставляющее чаще биться сердце, насыщаемое впрыснутой дозой адреналина – или что там у него в крови? Ведь он – не совсем человек. Док что-то рассказывал о том, какие изменения происходят у тех, кто слишком уж сжился с Зоной. Док и сам был таким – не безмозглый зомби, конечно, но уже тот, кому нет жизни вне Зоны. Этого Бука боялся больше всего: что и он не сможет жить за ее пределами. Тогда ему не останется ничего, кроме, как сдохнуть. Возвращаться обратно было бы еще хуже.

Но уже здесь, притаившись за бугорком, покрытым уродливой, полудохлой, растительностью Бука почувствовал: Зона не отпустит его так просто. И БТР этот явно не был случайностью. Даже не будучи спецом по Периметру, он знал: основная масса патрульных колесит на джипах. И то, что они нарвались на эту звероподобную бронированную штуковину, да еще в «самом безопасном» по слова проводника месте, можно считать знаком. Своеобразным «приветом» от Зоны. Бука не знал, как все это работает, он вообще мало чего знал, полагаясь на врожденное чутье и способности, развитые не без помощи Дока. И теперь это чутье говорило ему: это не просто уродливая машина на безобразно раздутых колесах, облепленная забранными в решетки фарами, с начинкой из поддатых вояк. Это еще одна игрушка тех темных, неведомых сил, что вертят здесь пространством и временем.

Они нарвались на засаду, когда казалось, все сложности остались уже позади, и проводник с усталым самодовольством комментировал проделанную работу, продолжая набивать себе цену. Действительно, они ловко проскочили между двумя патрульными джипами, объезжавшими внутренний контур Периметра. Гонять по самой кромке Зоны на колесной технике могли лишь самые отчаянные или же плохо информированные вояки: Зона, как гигантская амеба, колышется, непредсказуемо выбрасывая аномальные «отростки» и так же неожиданно их «втягивая». И даже несмотря на то, что машины оборудованы институтскими «спецсредствами», позволяющими сходу, почти безболезненно преодолевать небольшие аномалии, на это надо решиться. Так что зачастую в патруле можно было встретить военных сталкеров, а связываться с ними при прорыве Периметра, как минимум, небезопасно. Кроме патрульных, опасность представляли электронные системы контроля – камеры, датчики движения и прочая мерзость, и тут уж проводник оказался на высоте, проложив рискованный путь прямо под объективами инфракрасных камер. Были у него и свои хитрости, какие-то электронные примочки, притупившие бдительность охранной техники. И после долгого извилистого пути «по-пластунски», они выползли, наконец, к последнему участку, за которым никто уже никто не вправе предъявлять им претензий в нарушении спецрежима.

А потому, когда их, расслабленно, поднявшихся в полный рост, встретил мощный световой удар вспыхнувших во мраке фар, первой реакцией стал ступор. Они замерли, ослепшие и ошеломленные, словно надеялись еще, что все это случайность, а там, по ту сторону контрольно-следовой полосы решили подсветить что-то другое. И только длинная пулеметная очередь вернула им ощущение действительности. Рванув в сторону, успели нырнуть в плоскую, спасительную рытвину в земле, в которой теперь и надеялись переждать охотничье настроение патрульных.