Владислав Выставной - Тварь

– Интересное кино, – протянул майор, спокойно глядя на рассыпавшиеся артефакты. Он даже не подумал к ним прикасаться, словно не испытывал ни малейшего интереса к темным драгоценностям Зоны. – И не сталкер, значит?

– Нет… – упрямо повторил Бука.

Он уже же был готов к долгому допросу, но со стороны бетонных блоков снова загрохотали выстрелы. К беспорядочному грохоту очередей и малопонятных команд из валявшейся на столе рации добавился звук электроприводов: ожила, поворачиваясь танковая башня.

– В комендатуру его! – отрезал офицер, щелчком отправляя окурок в темноту и резко поднимаясь со своего складного стула. – Пусть там разбираются!

К майору подскочил запыхавшийся старлей – с погонами притороченными на пятнистый комбез, с задранной на лоб «мордой противогаза». Небрежно отсалютовав, он заговорил быстро и малопонятно – уже вслед спешащему в темноту майору. Хлестко забил автоматический гранатомет, и тут же низко и мощно ухнула танковая пушка, что отдалось в ушах болезненным звоном.

А его уже волокли куда-то «в тыл». Все-таки, он добился своего: пусть даже таким, незапланированным образом, но он, все же, покинул, наконец, ненавистную Зону.

Это же надо, какая честь – чтобы провезти задержанного через карантинную зону, тянувшуюся еще на километр вглубь чистой, непораженной территории, специально выделили джип и пару угрюмых охранников. Хотя вряд ли стоило этому радоваться: похоже, что проницательный майор что-то заподозрил. Вообще-то, если подумать, и впрямь подозрительно – из протянувшихся свежих «щупалец» Зоны Бука вышел в одиночку, целехонький, нетронутый ни аномалиями, ни взбесившимися мутантами, ни огненным шквалом «зачистки». При том он не видел больше никого, кто бы так же, как и он, покинул вновь возникшую карантинную зону. Через толстое, бронированное стекло Бука видел, как замелькали огни приближающегося города, машины, редкие человеческие фигуры на обочине. Вот он, Большой мир, отделенный от него крепкой железной дверью и вооруженной охраной. В этом городке царило оживление, надо думать, как раз по случаю военного положения: посты на перекрестках, бронемашины, мелькающие всюду каски и проблесковые маячки патрульных джипов. Гражданских на улицах, конечно же, не было, так как сейчас был объявлен неизбежный в такой ситуации комендантский час. Впрочем, горящие окна многоэтажек намекали на то, что жизнь, несмотря ни на что, продолжается. Здесь, в Чернобыле-7, как и во всех остальных городках, разбросанных по Периметру, давно уже привыкли к бесконечным тревогам и маневрам «голубых касок».

Большая часть населения давно уже вписалась в сложную систему отношений, сложившуюся вокруг Зоны. Люди живут и кормятся за счет военных, ученых и сталкеров, паразитирующих на теле Зоны. Специализированный закрытый НИИ с добрым десятком филиалов, многочисленные военные базы, общежития, гостиницы, туристические и развлекательные центры – пожалуй, все это слишком серьезно, чтобы волноваться по поводу очередного всплеска активности внутри Периметра. Напротив, следовало потирать руки и ждать новых вливаний в экономику огромного, разрастающегося предзонника.

Комендатура находилась на противоположной окраине города, на некотором удалении от жилых кварталов, ближе к Периметру. Плоское, двухэтажное, похожее на тюрьму здание, было окружено высокой кирпичной стеной с плотными витками «колючки» поверху и примыкало к одной из военных баз Восточного сектора. Две хорошо оборудованные огневые точки из бетонных блоков перед воротами, разбухшие от бронежилетов солдаты в низко нахлобученных касках, чуть поодаль – танк с длинным стволом, торчащим в сторону дороги и напоминающим сейчас шлагбаум. Выглядит все это грозно, но слишком по-человечески: для подавления бунта или схватки с нарушителями режима сойдет, но только не против Зоны. Впрочем, комендатура разместилась во вполне безопасном секторе, да и функции ее мало касаются Зоны, как таковой: здесь, как раз, работают с людьми.

Водитель, упитанный, мордатый сержант, остановился в холодном свете прожектора, у ворот, коротко посигналил. Навстречу вышел худой, как жердь, унылого вида часовой, заглянул в джип, еще больше ослепив всех светом мощного фонаря. Проверил документы, перекинулся с водителем парой невнятных фраз и кивнул: «Заезжай!». Массивные механические ворота с грохотом отъехали в сторону, и джип рывком вкатил во внутренний дворик. Водила притормозил у входа, но двигатель глушить не стал. Со скрежетом открылась задняя дверь, украшенная пыльной «запаской», и Бука спрыгнул на асфальт. Дверца захлопнулась, и машина, рыкнув, укатила обратно, за ворота, которые тут же, с тоскливым скрипом вернулись на место.