Сергей Извольский: Гиены в средней полосе

Олег Станиславович замолчал, подошел к шкафу, достал оттуда коробку с сигарами, и уселся обратно в кресло. Отрезав кончик с помощью специальной гильотины, стоящей на столе, он достал из стола сигарные спички, и зажег одну. Подождав, пока прогорит головка, он начал поджигать сигару, притом не приближая кончик слишком близко к огню. С полминуты он поворачивал сигару вокруг огня, и когда на конце появился тлеющий венчик, он начал дуть на него. Михаил Юрьевич смотрел за этим процессом, не решаясь прервать его. Раскурив сигару, Олег Станиславович откинулся в кресле, сделал несколько затяжек, делая долгие паузы между ними, и продолжил, как ни в чем не бывало.

- Я очень быстро рос по карьерной лестнице, но у меня будто бы глаза зашторены были. На каждой должности, через какое-то время коллег будто заново узнавал - этот мелочный, этот за воротник закидывает, этот алчный, этот глупый. А потом случай был, на пьянку попал с первым секретарем горкома, по взрослому все, с девочками, ансамбль песни и пляски областной, и знаешь, у меня в один момент как глаза открылись - люди то все одинаковые. Вся эта мелочность, глупость, алчность, безалаберность, она везде, Миш.

Монолог Олега Станиславовича прервал звонок его мобильного телефона. Сняв трубку, он лишь слушал.

- Все понял, отбой. Надежду ко мне отправь, поскорее, - сказал он через минуту в трубку. Сержик, - кивнул он на телефон, который положил на стол, - вот это человек, про таких говорят, что если надо, из-под земли достанет. Он за то время, как мы разговаривали, уже береговую охрану поднять успел, уплыл твой тестюшка на яхте, на связь не выходит пока. А время поджимает, да... Так вот, Мишань, о чем я. Вот смотришь, читаешь, работаешь, и постоянно сталкиваешься с новостями, мол вот они внедрили, они организовали, они открыли новый проект, они, они, эти мифические они. И всегда наступает момент, когда ты понимаешь, что это ни они, это уже ты внедряешь, организовываешь, открываешь. И никто, никто, слышишь, - даже покачал в воздухе сигарой Олег Станиславович, - кроме тебя этого не сделает. Потому что вокруг все мелочные, глупые, безалаберные... Таких, как Серж вон, мало, такие люди нарасхват.

Он приподнялся, отложив сигару в пепельницу, и заговорил уже совсем другим тоном.

- Игоря сегодня в России точно ждать не стоит, так что предстоит тебе дорога дальняя, паренек. Радуйся, настал тот момент, или ты, или никто. И учти, если запорешь, головы тебе точно не сносить. На меня можешь так не смотреть, - увидев выражение на лице Михаила Юрьевича, ответил он на невысказанный вопрос, - я тут не при делах совершенно. Это дело Игоря, я должен только проконтролировать, чтобы до него довели. А я уж доведу сегодня, вот только береговая охрана до яхты с твоим тестюшкой доедет. Участвовать и нести ответственность в этой авантюре я уж извини, желания не имею, но тебе помогу. По старой дружбе с Игорьком, так уж и быть. Сейчас помощницу тебе дам, Надежду. Она в курсе работы проекта, тебе поможет. Организационные вопросы все с ней можешь решить. Давай Мишань, не подведи...

- Эй, мужик, освобождай помещение, сейчас сюда постояльцев новых приведут, - сиплый голос ворвался в сознание Михаил Юрьевича, развеяв картинку воспоминаний.

Михаил Юрьевич, не оборачиваясь, вдохнул глубоко, так же стоя с закрытыми глазами, и с силой сжал кулаки. Открыв глаза, он увидел, как во внутреннем дворе остановился серебристого цвета внедорожник, и из него вышел этот урод Васильев, а из другой двери Надежда. Они, громко переговариваясь и смеясь, двинулись к школьному крыльцу. Михаил Юрьевич еще раз глубоко вздохнул, и даже зубами заскрипел. Рано его со счетов списали, он им всем еще покажет. Посмотрим, кто будет последним смеяться, думал Михаил Юрьевич, слушая громкий смех с улицы.