Алекс Орлов - Конвой. Схватка без правил. Возвращение не предусмотрено. Ультиматум

Ник настолько ошалел от всех этих предложений, выстрелов и шума, что просто выполнил просьбу вежливого мистера Хубера.

– Мистер Ламброзо, – позвал Ник, и тот сейчас же откликнулся, перестав пинать в живот несчастного Ричи.

– Я слушаю, сэр! – громко ответил он, морщась и потирая колено.

– Люк, начало очень плохое… Я бы сказал просто дерьмовое начало…

– Так точно, сэр!

– Однако я думаю, что ты сумеешь взять ситуацию в руки.

– Непременно, сэр!

– Да не ори ты так… Просто слушай, что я говорю. Мальчишку нужно заставить работать. Я сделал ему хорошее предложение – место капитана-пилота, но он может попытаться качать права. Тогда вы его немножко попрессуйте, только чтобы не калечить. Ты понял?

– Понял, сэр! – с готовностью подтвердил Ламброзо, хотя не очень хорошо представлял, как можно прессовать, чтобы не калечить. Лично у него так не получалось.

«Значит, буду над собой работать», – решил Люк.

– Ну, раз понял, отбой связи. И смотри, не подводи меня…

– Так точно, сэр!

Закончив переговоры. Ламброзо медленно, чтобы было время подумать, убрал прибор транслинейной связи в чехол, а затем подошел к Нику и, протянув ему руку громко объявил:

– Поздравляю с назначением, сэр! Желаю успехов в личной жизни!

– Спасибо, – ответил на рукопожатие Ник. Затем поднялся, оглядел присмиревших охранников и добавил: – Надеюсь, мы сработаемся.

В голове Ламберта начало проясняться, и он понял, чем ему грозит отказ от пилотирования этого конвоя.

Треугольник Судак – Червонец – Зуфар был печально известен как место, где очень часто пропадали торговые суда. Этот треугольник мог поглотить целые караваны, если их владельцы экономили на хорошей охране и надеялись только на купеческую удачу.

Обойти это неспокойное место было трудно, поскольку приходилось делать крюк, удлиняющий путь в несколько раз. К тому же периферийные области этого треугольника были нестабильны и помимо целых материков мигрировавших астероидных масс изобиловали гравитационными ямами и РН-ловушками. Именно поэтому многие все же шли на риск, прорываясь на скоростных уиндерах, напичканных аппаратурой создания помех.

Несколько раз отдельные соединения флотов тех или иных государств пытались наказать местных разбойников и обезопасить переход для торговых судов, однако даже после поражений грабители быстро восстанавливали силы, а случалось, и сами атаковали военные корабли и захватывали их в качестве трофеев.

Пострадавшие жаловались правительству «Союза Двадцати Семи», в которое формально входили эти – три планеты, но там только беспомощно разводили v руками. Руководство разбойничьего анклава не поддавалось никакому контролю, а при случае напоминало, что может вдребезги разнести силы безопасности союза. На этом все разговоры о принятии мер и заканчивались.

Тайные операции, ставившие целью физическое уничтожение лидеров Треугольника, тоже не давали результатов, поскольку генералы разбойного бизнеса жили не на планетах, а на своей главной базе «Революшн-П», где были сосредоточены немалые силы Треугольника.

Жизнь на базе не замирала ни на секунду, и военные чины всех уровней постоянно принимали информацию, отдавали распоряжения, совещались и уходили спать, когда заканчивалась их смена.

Сотни тысяч служащих пониже рангом обслуживали приходящие из походов корабли, осматривали привезенные трофеи и сортировали пленников, часть которых шла на обучение курьерской работе, а остальных спускали на планеты Треугольника. Там, среди бескрайних полей и болотных пустошей, выращивались миллионы тонн наркосодержащих культур, которые перерабатывались на месте и поставлялись во всех направлениях:

Специальный департамент разбойничьего анклава разрабатывал маршруты доставки наркотиков, а также отслеживал конъюнктуру рынков и потребительский потенциал тех или иных планет. Он располагал мощнейшей сетью тайных агентов, которые осторожно управляли процессами сбыта и устраняли возникавшие на местах проблемы.

Команданте Йоган Нагель любил это время года. Осенью база как-то преображалась, в ней появлялись незаметные прежде краски и даже запахи.

Корабли приходили с большим количеством трофеев, а поставки наркотиков увеличивались, что и позволяло команданте проводить аналогии с временем обильной осенней жатвы.

В дверь негромко постучали – Входите, камрад, – разрешил Нагель, и в его богато обставленный кабинет вошел камрад-майор Ульрих Шанц.