Александр Шакилов - Осторожно! Мины!

Где мяч?!

Непростительная наглость!

Полосатый жук с лету ударил Сокола в нос и свалился на землю. Парнишка тут же очнулся от грез. Скоро Праздник Урожая, так что есть о чем помечтать.

Крыльца врозь, лапки в стороны. Черпнув тяпкой сухой земли, Стас присыпал летуна. Краешком банданы вытер пот со лба. Да уж, прополка – дело нужное, но удовольствия она не доставляет. Тяп-тяп, тяп-тяп – от начала огорода и до вечера. И завтра – до первой звезды. А работы еще дня на три, не меньше: сорняки рубить, вершки окучивать. Летом не ленись, зимой отдохнешь, соседям в рот не заглядывая. А потому усердней тяпай, Старый Сокол, не время сачковать.

Попить бы… На зубах хрустко от песка, надо промыть рот. Стас положил инструмент и вытащил бурдюк из-под раскидистого картофельного куста. Пустой, зараза. Да и как ему полным быть, если Стас последний глоток влил в себя две грядки назад? Вода была горячей, с запахом скисшего козьего молока. Подняться в квартиру и набрать прохладной? Умыть рожу и обтереться мокрым полотенцем? Всего-то семь этажей вверх.

Стас представил, как топает по лестнице, открывает вечно заедающий замок, заходит в квартиру, разувается и двигает в ванную, предвкушая блаженство, – а воды в кране тю-тю! Или только горячая, или…

Да мало ли.

Зато в полусотне метров от крайнего огорода, где до обеда хозяйничал Копчик Росомахи, в кустах сирени есть родник. Маленький, да удаленький. И водичка в нем такая студеная, что челюсти сводит. И мин там отродясь не водилось. Не росли они почему-то в том приятном местечке, считавшемся про́клятым. Мол, однажды Махэо в сердцах плюнул с облака – из его слюны источник и начался, вода в нем отравленная. Даже мины у родника не растут: растяжки вянут, клубни ржавеют, пластик трескается.

Но Стас в эти байки не верил. Мало ли что Угме по вечерам детишкам шепчет, чтоб не бегали куда не след. Стас давно не ребенок, страшилки у него вызывают лишь зевоту.

Почесав шрамы на затылке, Старый Сокол решил прогуляться к роднику. В самом деле, не по лестнице же в такое пекло карабкаться! А сирень – вот она, разок моргнул, считай, и пришел.

Взяв щуп, без которого из дому никуда, Стас отправился по воду.

Тропа здесь была исхожена вдоль и поперек. Асфальт выщербился, покрылся трещинами, из которых лезла к солнышку трава. Зато бровка держалась, несмотря на жару и кислоту, – как новенькая, будто вчера врыли. Тропу ежегодно ремонтировали и чистили. Кипятили в больших чанах пластик и заливали колдобины.

По пути к роднику Стас убрал с тропы два проволочных побега-усика, совсем молодых еще, тоненьких. А то оглянуться не успеешь, как оплетут бордюр и зазвенят под напором ветра над асфальтом. Кланяйся, парень, режь. Минам – междутропье, людям – прочее.

Вот и угол кирпичного дома, у которого Копчик Росомахи разбил огород, засадив его петрушкой и помидорами. Отсюда ближе всего к роднику.

Стас остановился, тревожно втянул носом воздух. Вроде и местечко разведанное, а все-таки. Мины быстро растут, норовя поближе подобраться к людям. Сегодня – порядок, завтра – смерть и слезы.

Сегодня – еще сегодня? Или уже завтра?

А тут еще погода испортилась. Вот-вот по небу проскачет одноногая лошадь. Да и нога у нее не нога вовсе, а хвост карпа. Отрыгнет лошадка десяток молний, хвостом колючим стеганет воздух – и пожалуйста: ветер сильней, тучи как на грозу… А если по правде, то светло вокруг, хорошо и птички щебечут. Погода как погода, просто кое-кто поддался страху. Самую чуточку.

Старый Сокол покрепче сжал лямку бурдюка, сшитого из лосиной кожи, и шагнул в междутропье. Вроде жив еще? И руки-ноги целы? Ну так отлично! Хорошая примета, если первый шаг без последствий. Значит, есть у воина шанс вернуться на тропу.

Медленно, шаг за шагом, двинулся вперед, втыкая в землю перед собой щуп. Авось диск или цилиндр, фаршированный тротилом, удастся обнаружить раньше, чем тот оторвет Стасу ногу. Он внимательно разглядывал почву впереди и только потом опускал мокасин. Также высматривал медную проволоку. И потому сразу заметил, что трава примята. Кто-то здесь недавно проходил.

И тут вдруг – взрыв!

Пороховой заряд хлопнул.

Сокол от испуга аж присел, прикрыв ладонями уши. Рядом что-то упало. Зеленое, приплюснутое. Да это же противопехотная фугаска «Рейнджер»! Ну и как он умудрился проморгать контейнер-модуль? Ведь где-то рядом вырос и дозрел!

Спелый контейнер оснащен системой поочередного отстрела мин из кассет. Кассет тех восемнадцать штук. В каждой семьдесят два клубня. Хлоп, хлоп, шелест примятой травы, хлоп. Скоро вокруг все будет заражено, впору вывешивать табличку «Осторожно! Мины!» Вот-вот мины переведутся в боевое положение. Наступив на нажимную крышку «Рейнджер», вы, возможно, выживете, но стопу вам оторвет – десять граммов гексогена все-таки.