Владислав Выставной: Бес

Он вскинул руку, указывая в сторону океана. Не требовалось всматриваться, чтобы увидеть, как на поверхности воды заплясали круги, расходящиеся сложными узорами, резонирующими в такт звуку – а может, и вызывающие его. Вода вокруг корабля заколыхалась, будто в стакане в руках пьяницы, под поверхностью задвигались стремительные тени.

– Атака с моря! – заорал в рацию Никитин, бросаясь с холма к берегу. – Огонь на поражение!

Морпехам не требовалось долго соображать, чтобы переместить внимание от дальних холмов в сторону линии прибоя. Секунда – и вода у борта корабля вскипела от пуль всех калибров, быстро приобретая багровый оттенок. Теперь не было сомнений: там что-то живое.

Страшный звук повторился, переходя в надсадный вой. У борта БДК медленно всплыла, переворачиваясь, какая-то туша. Но корабль, не заглушавший дизелей, уже пятился от берега, одновременно разворачиваясь и хищно шаря артиллерийскими установками. Недостаток любого боевого корабля – отсутствие возможности бить главным калибром себе под ватерлинию. Нужен маневр.

Илья, спотыкаясь, уже подбегал к группе перепуганных ученых. Майор успел загнать их в недостроенный «форт» из контейнеров и уложить ничком на гальку – чтоб не маячили, привлекая внимание и рискуя получить шальную пулю. Илья упал рядом, перекатился, сдергивая с плеча автомат, бегло оглядел полосу прибоя, не забывая про берег, оставшийся за спиной.

Поначалу непонятно было, от кого обороняться. Сработали рефлексы – бить по всему непонятному, не укладывавшемуся в привычную картину мира. Именно эта привычка – сначала стрелять, а потом разбираться – и спасает жизни в современном мире. Наверное, так с ходу пристрелили бы и негра, оказавшегося на свою беду у ворот родной части. Потому что негр в снегах под Хабаровском – необъяснимая аномалия, считай, что мутант. Никаких соплей, тут, блин, не до политкорректности.

Тем временем корабль отползал на дистанцию артиллерийского огня. Стало заметно, что давалось это не просто – словно кто-то удерживал мощную машину, вспенивающую за кормой густые буруны.

И тут ОНИ полезли из воды. Не сразу стало понятно, что это такое, но, приглядевшись, можно было разглядеть копошащиеся клубки щупальцев. Многометровых, упругих и цепких, намертво впившихся в борта БДК. Вряд ли эти гибкие «шланги» несли угрозу самому кораблю, но команде точно не следовало попадать под раздачу. Матросы пытались сбить цепкие «лианы» мощными струями воды из пожарных брандспойтов – но без толку. Решение проблемы взяли на себя морпехи. Крупнокалиберные пулеметы БТРов перенесли огонь чуть ниже ватерлинии, рискуя наделать в корпусе пробоин, и это быстро принесло результат: щупальца резко отлипли от бортов, взвились на миг в воздух и вяло опали в воду.

На несколько секунд стало тихо, и Илья успел подивиться – как же это он мог спать спокойно, пока корабль шел к американскому берегу? Будто бы вся эта мутировшая дрянь не могла затронуть и океаны. Наверное, хороший сон – от недостатка образования. Очевидно же, что вода – не барьер для повальной цепи мутаций. И жутко представить себе, что там может прятаться, в холодных темных глубинах.

Пофилософствовать вдоволь не довелось. ОНО полезло из воды на берег – отвратительная, бесформенная масса, копошащаяся, как гигантское желе, цепляющаяся за камни быстро расползающимися щупальцами. Оно не боялось суши, наоборот, прекрасно себя чувствовало и двигалось с поразительным проворством. А может, просто очень хотело жрать, чуяло добычу и было готово на временные неудобства.

Бойцы мгновенно переместили огонь на полосу прибоя. Тут же в отдалении рявкнуло – и в воздух взлетели фонтаны воды вперемешку с грязью и разорванной в клочья плотью: БДК успел отойти на дистанцию артогня. Вслед за семидесятимиллиметровым орудием затявкала скорострельная артиллерия меньших калибров. Изрядный сектор берега был превращен в кашу из воды, песка и мертвой плоти.

Но тут же с очевидностью стало ясно: мутировавшей дряни, решившей этим утром прогуляться по берегу, слишком много. Пока орудия БДК крошили тварей по центру, лиловая масса щупальцев наползала с флангов. Еще оставался шанс – бросить все и отступить в глубь материка, но эта затея, по-видимому, была не менее гибельной. Дело лишь в длительности отсрочки.

Майор рычал в рацию, отдавая приказы, БТРы при поддержке автоматного огня морпехов отхаркивались от наползавших с флангов тварей, но «клещи» продолжали смыкаться. Беда, наверное, была и в том, что бойцы понятия не имели, куда целиться: попадания в щупальца были их обладателям, как мертвому припарка: ничего, напоминающего головы, туловища и нервные центры у монстров не наблюдалось. Обездвижить часть этой массы удавалось лишь случайным образом и путем несоразмерного расхода боеприпасов. Смерть же тварей не пугала вовсе.