Евгений Лотош - 4-02. Ripresa allegro mosso

Саня поморщилась

– Короче, забирайся в кабину на заднее сиденье, вон лестница. Как сядешь в кресло, пристегнись. Ремни под меня подогнаны, так что сначала разберись с регулировками. Кислородная маска прицеплена к сиденью справа, шлем слева. Гарнитура внутренней связи встроена в шлем и активна всегда, маска говорить не мешает. Самое главное, больше ничего не трогай – здесь тебе не учебная спарка, блокировка управления не предусмотрена, все в рабочем состоянии. Не знаю, какой ты эксперт по паладарам, но машину можешь угробить одним щелчком тумблера. Вопросы есть?

– А-а-э… – Джорджио заколебался. В задницу внезапно вцепилось зубами голодное любопытство, и он понял, что просто обязан спросить, даже если потом получит по морде за нахальство. – Дэр лейтенант, ваше имя… и внешность – вы ведь ставрийка?

– Отец – эмигрант из Ставрии. Не беспокойся, контрразведка меня проверяла, не шпионка я.

– Я и не имел в виду…

– Лезь в кабину, сержант, – оборвала его девица. – Двигатели горючку жгут, пока мы тут треплемся.

– Есть! – поспешно согласился Джорджио. Он подошел к приставленной к борту лестнице и осторожно вскарабкался по ней. Неуклюже перевалившись через кромку кабины возле заднего сиденья, он завозился, устраиваясь, и в тот же момент впереди возникла голова капитана, застегивающей под подбородком ремешок.

– Шлем надень! – громко сказала она, тыкая пальцем. – Вон он. Осторожно, провод не оборви.

Голова исчезла, и колпак кабины с легким жужжанием пошел вниз. Когда он негромким стуком встал на место, шум двигателей заметно утих. Машина дрогнула, за стеклами кабины пополз назад ангар. Джорджио, зажав сумку между коленями, принялся лихорадочно возиться со шлемом, который упорно не хотел сниматься со своего крючка. Когда он, наконец, напялил его на голову, в ушах прорезался нетерпеливый голос пилота:

– …да ты пропал, сержант? Ау, слышишь меня? Ххаш, сержант, где ты?

– Я слушаю, дэр капитан, – поспешно в голос сказал Джорджио.

– Да не ори так! – послышалось в ответ. – Микрофон чувствительный. Устроился, сержант? Пристегнулся? Маску надел?

– Э-э… одну минуту, дэр капитан… – Джорджио принялся спешно шарить вокруг сиденья. Да где же клятые ремни? А, вот они…

– В общем, сержант, у тебя две минуты, пока нас до точки старта не довезут, и еще столько же, пока я предполетной проверкой занимаюсь. Учти, взлет у самолета короткий, ускорение почти четыре со, так что положи руки на колени, откинься на спинку и ни за что не хватайся. Если у тебя руки отломятся, мне плевать, но испортишь что-нибудь в кабине – прибью после посадки.

– Понял, дэр капитан.

– А теперь не отвлекай меня, я занимаюсь предстартовой проверкой систем.

В наушниках щелкнуло, и голос пилота пропал. Джорджио лихорадочно пытался разобраться в куче сбруи, и когда с грехом пополам закончил распускать слишком тугие ремни, застегивать кучу замков и напяливать маску, самолет уже стоял в начале ВПП.

– Готов, сержант? – снова прорезался в наушниках голос капитана Баркхорн.

– Да, дэр, – Джорджио судорожно прижал к брюху страшно мешающуюся сумку, стараясь держать ее как можно дальше от торчащей между колен рукояти штурвала. – Готов.

– Тогда стартуем. Контроль, "Ведьма-один" запрашивает разрешение на взлет.

Ответа диспетчера Джорджио не услышал, но несколько секунд спустя пилот продолжила:

– Поняла. Стартую. Счастливо оставаться, земля.

Тут же приглушенный шум двигателей резко усилился, и самолет двинулся по полосе, быстро набирая скорость. Джорджио почувствовал, как ускорение властно вдавливает его в спинку кресла. На грудь навалился слон, стало трудно дышать, сердце забухало в ушах. Руки налились тяжестью. Мелькнули и пропали стоящие вдоль полосы вертолеты "Мачисте" с собравшимися возле них бойцами побережного спецназа в полной боевой экипировке, и самолет резко прыгнул вверх. Уши заложило. Джорджио принялся усиленно их продувать, но, видимо, они поднимались слишком быстро, и тяжесть в перепонках быстро перешла в боль. Тут же самолет резко накренился, и Джорджио замутило. Он считал себя человеком, привычным к перелетам, но одно дело – вертолеты и транспортные самолеты, и совсем другое – верткий маленький истребитель.

– Контроль, заняла эшелон два пятьсот, – проговорил голос пилота. – Ложусь на курс один-семь-ноль, запрашиваю разрешение занять четыре пятьсот… Поняла, прыгаю на четыре-пять-ноль-ноль.

Самолет снова закрутило и дернуло вверх, и Джорджио опять пришлось удерживать тошноту. Впрочем, и на сей раз пытка окончилась быстро.