Array Array - На руинах Мальрока

— Может граница и не падет — не каркай раньше времени.

— Падет... как ей не пасть, если все к тому идет. При старом короле всех озорных парней, которых к мечу приучить легко, позабирали. Хилых и слабых сердцем домой заворачивали — не нужны такие в армии. При новом теперь всех берут, кто не попросится. И без спроса тоже взять могут — за недоимки, или за что другое. Забирают многих, а назад мало приходит — увеченных немного да больных. Рубка нескончаемая на границе — погани все больше, а наших все меньше. И откуда только плодится такая мерзость... На нашем берегу тоже не все ладно: Мальрок обратился, и все Межгорье от него тьмой пошло; одержимых прибавилось; огни ночами странные не раз замечали и молнии с чистого неба, а это ведь сами знаете к чему бывает. Чернокнижие уже чуть ли не в открытую. По детству, помню, за год если одну ведьму сожгут, то много казалось, а сейчас недели без такого веселья не проходит, а только меньше их почему-то не становится. Скотины мор был по осени сильный, да и людей многих тот мор прибрал. А уж что за мор был в позапрошлом году... Ох... Из села нашего почитай каждого третьего забрал, и это еще хорошо — другие подчистую вымирали, особенно те, что ниже по реке. Скоро по правому берегу такую деревню проходить будем — одни головешки чернеют. Пришли солдаты из города, сожгли трупы прямо в домах; и все — нет там больше людей. Там в замке рыцарь из ставленых жил — тоже мор не пощадил никого. А потом, к осени уже, пшеница на полях почернела и вся усохла. Не было в тот год вообще пшеницы в нашем краю, даже на семена пришлось с севера везти. Голода смертного, правда, тоже не было, но пояса до хребтов затягивали. Если и в этом году чернота придет, то к весне начнут дети помирать — они в первую очередь при голоде мрут. А дальше, если живы будем, бросим пшеницу — пусть уж лучше рожь. Белый хлеб, оно конечно, всяко выгоднее и вкуснее черного, да только лучше уж черный жевать, но каждый год, а не через два на третий. Люди мрут, скотина мрет, хлеб сохнет — вот как жить прикажите?

— Тебе-то что: лодку твою никакой мор не возьмет.

— Лодку оно конечно да, но детей двоих схоронил и невестку. Коров спас — в леса увел, на поляны сокровенные, а вот лошади померли. Лошадей тогда мало мерло, а у меня вот обе, да еще и жеребчик малой. А все почему? Потому что колдун у нас объявился. Пришел из города, трактир открыл свой. Место ведь у нас бойкое: тракт неподалеку проходит, дорога от него к реке ведет и еще от городка одна; струги опять же доходить могут по воде высокой, причем не только малые. Выгодное место — для трактирщика это самое то: народа много вертится, и денежных в том числе. Где честному купцу сделку удачную обмыть, или вору пропить украденное? Известно где — в трактире. Вот и решил здесь устроиться. А зачем он нам нужен — своих полно. Сразу многим не понравился из-за этого, а дальше уже больше. Когда заметили, что после его появления все беды начались, то быстро поняли, откуда это. На хуторах дальних скотина живехонька, а в селе дохнет — понятно, что неспроста это. Сожгли вместе с трактиром, да только поздно — успел напакостить.

— Не при чем здесь трактирщик, — не выдержал я. — Село ваше торговое — сам про ярмарки говорил. Привели откуда-то на продажу корову больную, от нее и пошла зараза. А на хуторах скотина не заболела, потому что не контактировала с заболевшими коровами. Вам бы сразу, как мор пошел, поставить дозоры на дорогах, и не пускать к себе ни лошадей, ни коров — тогда бы обошлось.

— Глупости вы говорите, — отмахнулся лодочник. — Все зло происходит от тьмы, а колдуны да ведьмы ее главные слуги. На юге кроме них вообще уже никого не осталось — демами они там прозываются. Говорят, у них и села свои, и города, и даже король. И еще им надо девяносто девять злодеяний сделать, чтобы получить право высшего перерождения, вот и гадят повсюду. А король наш понимать такое не хочет — суды церковные ущемляет, не дает карающим очистить страну.

— Неужто в империи, где у карающих права есть, не бывает мора?

— Почему не бывает? Бывает... Да только такого как у нас не допускают.

— А сам откуда знаешь?

— Так все говорят.

— А не говорят, что за морем трава зеленее и небо выше?

— Не... про такое не слышал. А что — правда? — простодушно изумился Рин.

— Истинная правда. Слушай, если ты не веришь, что королевство выдержит, то почему не переедешь в безопасное место заранее?

Задумавшись, мужик покачал головой:

— А сам не знаю. Не уезжаю и все тут. Да и нелегко простому человеку на такое решиться. Я вот не из бедных вроде, а все равно крестьянское сословие. Переезды не для нас. Разве что указ на то будет — тогда конечно.