Гордон Диксон: Солдат, не спрашивай

— Он не должен был этого делать! — выпалила она, — Его просили остаться в армии, хотя Афганистан и отказался от своей независимости и вошел в состав коалиции на правах сектора. Но… — Она замолчала.

— Но?.. — выжидающе продолжил он.

— Вам не понять!

Девушка отвернулась и быстро пошла по коридору. Но, сделав несколько шагов, она заговорила, словно не могла удержать слова…

— Моя мать умерла. И… когда они стали выносить смертный приговор каждому, кто пел старый афганский гимн, отец ушел в отставку. Вот тогда он и эмигрировал на Дорсай.

— Понимаю. Это новый мир, и потом, там полно солдат, — сказал Клетус. — Наверно, вам было не слишком…

— Они приняли его на службу, присвоив звание капитана — капитана батальона наемников! — Ее глаза вспыхнули. — И с тех пор, за десять лет, ему удалось дослужиться только до полковника, им он и останется, потому что наемные солдаты Дорсая могут получить под свое командование самое большее полк. Того, что ему платят, нам хватает лишь на самое необходимое. У нас нет денег для того, чтобы посетить Землю, не говоря уже о том, чтобы снова там поселиться, разве что экзоты или кто-нибудь другой оплачивает дорогу на Землю, если мы направляемся туда по какому-нибудь официальному делу.

— Понятно, — сочувственно произнес Клетус. — Но вы ошибаетесь, пытаясь поправить дела при помощи де Кастриса. Он не имеет того влияния, на какое вы надеетесь.

— Поправить дела… — Она повернула голову и твердо посмотрела на него. Лицо ее вдруг ужасно побледнело.

— Ну да, — кивнул Клетус. — Я ведь понял, почему вы оказались за его столом. Вы были еще несовершеннолетней, когда ваш отец эмигрировал на Дорсай. Следовательно, вы должны иметь двойное гражданство: коалиции и Дорсая. Вы имеете право вернуться и жить на Земле, когда захотите воспользоваться вашим гражданством коалиции. Но ваш отец может быть репатриирован только по особому разрешению, которое очень трудно получить. Либо вы, либо он, должно быть, думаете, что де Кастрис может вам в этом помочь…

— Отец не имеет к этому никакого отношения! — В ее голосе звучала злость. — За кого вы его принимаете?

Он посмотрел на нее.

— Да, конечно, — сказал он. — Это была ваша идея. Он принадлежит не к тому типу людей. Я вырос на Земле в семье военного, и ваш отец напомнил мне кое-кого из генералов, которых я видел. Фактически, если бы я не собирался быть художником…

— Художником? — Она заморгала от неожиданности.

— Да, — кивнул Клетус, натянуто улыбнувшись. — Я как раз начал зарабатывать себе на жизнь этим занятием, но подошло время призыва, под который я попадал, и в конце концов я решил поступить в Военную академию альянса, как того всегда хотела моя семья. Затем меня ранили, и я вдруг обнаружил, что мне нравится теория военного искусства. Так что живопись осталась в прошлом.

Они остановились перед одной из дверей, идущих вдоль длинного узкого коридора. Но Мелисса не пыталась ее открыть. Вместо этого она стояла, во все глаза глядя на него.

— Почему же вы бросили преподавание в академии? — спросила она.

— Кто-то же должен делать жизнь безопасной для таких ученых, как я, — весело заявил он.

— Имея де Кастриса своим личным врагом? — скептически поинтересовалась она, — Вас ничему не научило то, что он сразу понял вашу игру с чашками и сахаром?

— Но он ее не понял, — запротестовал Клетус. — Хотя, должен признать, он очень искусно скрыл этот факт.

— Скрыл?

— Конечно, — подтвердил Клетус. — Он поднял первую чашку, так как был чересчур уверен в себе и не сомневался, что сможет взять под контроль мою игру. Когда он увидел сахар, то подумал, что ошибся я, а не он. Когда же это произошло во второй раз, его мнение несколько изменилось, но он был еще настолько уверен в себе, что попробовал в третий раз. И только тогда он наконец осознал тот факт, что его игра полностью контролируется мною. Поэтому ему пришлось искать повод для того, чтобы прекратить игру и отказаться делать выбор в четвертый раз.

— Все было не так, — Она недоверчиво покачала головой. — Вы извращаете факты, чтобы все выглядело так, как вы хотите.

— Нет, — возразил Клетус, — Это де Кастрис намеренно исказил факты, весьма правдоподобно объяснив, почему он не станет поднимать чашку в четвертый раз. Только все дело в том, что это ложь. Он знал, что какую бы чашку он ни поднял, под ней окажется кусочек сахара.

— Откуда?

— Конечно же, под всеми тремя чашками был сахар, — ответил Клетус, — Доставая один кусочек из сахарницы, я незаметно прихватил еще два. То, что игра свелась к тому, чтобы не попасть на сахар, вместо того чтобы его найти, поначалу сбило де Кастриса с толку. Но когда дело дошло до четвертой попытки, он, вероятно, об этом догадался. Однако было уже поздно об этом заявлять: он выглядел бы глупо, так как к тому времени уже трижды сыграл. А люди, подобные де Кастрису, не могут себе этого позволить.