Гордон Диксон - Солдат, не спрашивай

Напряжение, владевшее им до сих пор, казалось, несколько спало. Он слегка улыбнулся и стал больше напоминать дружелюбного офицера, каким я его знал до гибели Кенси.

— Но военное положение должно быть в ближайшее время отменено, — продолжил он. — Не следует ли вам вызвать сюда по телефону своих людей, чтобы все привести в порядок?

И он отошел в сторону, позволяя мне пройти.

Прошел еще один день, и тело Кенси было выставлено для всеобщего прощания в большом зале здания городского совета Бловена. Начиная с серого рассвета и в течение всего безоблачного дня солдаты в полевой форме, без оружия, шли и шли мимо гроба, и их поток казался бесконечным. Каждый слегка касался гроба кончиками пальцев, или произносил несколько слов, или и то и другое.

Граждане Бловена, несмотря на строгий запрет полиции, выстроились по обеим сторонам улицы, вдоль которой извивалась десятитысячная очередь солдат. Голубому фронту, таким образом, была предоставлена прекрасная возможность: всего одна брошенная граната и… Но ничего не случилось.

К тому времени когда наступил и миновал без каких-либо инцидентов полдень, я начал догадываться почему. В самом настроении толпы горожан было нечто такое, что делало невозможным любой террористический акт.

Казалось, некий трепет и жалость наполняют души жителей Бловена; тех самых людей, которые двадцать часов назад сидели по углам в своих домах, в страхе перед солдатами, что сейчас медленно двигались в сторону здания городского совета. Горожане стали другими. Их изменила смерть Кенси.

Затем произошло кое-что еще. Когда прошли последние солдаты, жители Бловена двинулись следом, продолжая очередь.

Была уже почти полночь, когда ушел последний из штатских, и гроб можно было перенести в помещение в штабе экспедиционных сил, откуда его отправят на Дорсай. Подобная доставка тела на родину случалась редко, даже если это касалось военных высокого ранга. Яна, когда придет его время, несомненно, похоронят в земле любой планеты, где ему доведется умереть. Только если он случайно окажется на родине, когда наступит его час, эта земля будет землей Дорсая. Но Кенси — это был Кенси.

— Вы знаете, что мне предложили? — спросил Моро, когда он, Пел и я, вместе с несколькими старшими офицерами экспедиционных сил — среди которых был Чарли ап Морган, — стояли, глядя, как гроб с телом Кенси вносят в штаб. — Поставить ему памятник, здесь, в Бловене. Памятник Кенси.

Ни Пел, ни я не ответили. Солдаты поставили гроб, сняли прозрачную крышку и унесли ее. Тело Кенси лежало в одиночестве, ничем не прикрытое; его лицо выглядело спокойным и безмятежным. В комнату начали входить старшие офицеры, которых не было в очереди солдат, проходивших через зал. Один за другим они останавливались на секунду возле гроба, а затем выходили.

— Такого никогда не было у нас на Сент-Мари, — после долгого молчания произнес Пел. Он очень изменился с тех пор, как с ним поговорил Падма, — Лидер. Его любили и за ним следовали.

Он посмотрел на Чарли ап Моргана, который как раз выходил из комнаты.

— Вы, дорсайцы, изменили нас.

— В самом деле? — спросил Чарли, останавливаясь, — Что вы теперь думаете о Яне, Пел?

— Ян? — Пел нахмурился. — Мы говорили о Кенси. Ян просто… такой, каким и был всегда.

— Вы так ничего и не поняли, — произнес Чарли, обращаясь к нам.

— Ян — хороший человек, — ответил Пел. — Я с этим не спорю. Но такого, как Кенси, никогда не будет.

— То же самое можно сказать и о Яне, — обрезал Чарли. — Он и Кенси вдвоем составляли одну личность. Вот чего никто из вас так и не понял. Теперь половина Яна ушла — в могилу.

Пел медленно покачал головой, не соглашаясь.

— Извините, я не могу в это поверить. Я не могу поверить, что Ян когда-либо в ком-то нуждался — даже в Кенси. Да и после смерти Кенси он ничего не делал, кроме как сидел и без конца заявлял, что не станет рисковать репутацией Кенси — пока события не заставили его действовать. Так не ведет себя человек, который потерял свою лучшую половину.

— Я не сказал «лучшую половину», — возразил Чарли, — я только сказал «половину», и этого вполне достаточно. Остановитесь на мгновение и представьте, что это значит, когда у вас ампутировали половину: когда тот, кто был ближе всего к вам всю жизнь, оторван от вас с мясом, застрелен на улице горсткой фанатиков-революционеров, жителей планеты, которую вы пришли спасти. Что бы вы чувствовали в такой ситуации?

Пел слегка побледнел, пока Чарли говорил. Когда он ответил, в голосе его почти не ощущалось того нового оттенка, который он приобрел после разговора с Падмой.