Сергей Тармашев - Государство в государстве

Здоровяк влез в ботинки, подхватил куртку и покинул лазарет. Уснул он действительно быстро, едва голова коснулась подушки. Сначала сон был тёплым и спокойным, потом в него ввинтилась тупая монотонная боль, сопровождаемая мелкой вибрацией всего вокруг. Высверливающая мозг болезненная дрожь длилась бесконечно долго, превращая сон в изнурительный марафон, и понять, как долго он спит, не получалось. Наконец боль исчезла, сменившись долгожданным облегчением, и утомлённый мозг словно погрузился в прохладу чистого родника, ласково омывающую усталое сознание. Тихое течение медленно несло Медведя куда-то, негромко убаюкивая шелестом воды о прибрежную гальку, и в этом состоянии умиротворения хотелось пребывать как можно дольше.

– Медведь! Проснитесь! Медведь! – Чья-то рука бесцеремонно выдернула майора из ласковой купели. – Тревога! У нас аномалия на крыше базы! Просыпайтесь!

Майор открыл глаза и увидел перед собой Раса, пытающегося привести его в чувство. В комнате уже горело освещение, признаков Выброса не наблюдалось.

– Как это произошло? – Здоровяк выбрался из спального мешка и принялся снаряжаться. Судя по УИПу, вместо обещанных Айболитом двух часов он проспал двадцать два часа. Ну, хоть Выброс прошел не так муторно, как обычно. – Откуда она взялась?

– Я не виноват! – на всякий случай уточнил Рас. – Когда Выброс закончился, я на крышу вышел, моя очередь проверять была, а она там, на радиостанции сидит! Во время Выброса спустилась! Почувствовала сложный механизм, они это любят…

Поднявшись на крышу, Медведь окинул взглядом поверх голов столпившихся обитателей базы сложившуюся картину. Внешне здесь ничто не изменилось, над головой всё так же нависала растянутая над крышей маскировочная сеть без каких-либо рваных дыр или прорех, наблюдательные посты по-прежнему находились на своих местах в диаметрально противоположных углах крыши, посреди возвышалась нелепая конструкция вакуумного генератора и собранной под ним стационарной радиостанции. Всё как до Выброса, с той лишь разницей, что теперь в пяти метрах от радиостанции стоял Шорох и кидался в неё гильзами. Гильзы не долетали до установленных друг на друге блоков метра полтора. Нечто невидимое подхватывало их, словно воронка в сливающей воду ванне, и с тихим чавканьем бесследно пожирало. Влажных шлепков поглощаемых аномалией гильз почти не было слышно, звуки тонули в визгливом многоголосье уродливых птичьих стай, возбуждённо проносящихся над базой в сторону Зелёной Зоны.

– Здоровая, – мрачно оценил Шорох, забрасывая в Воронку очередную гильзу. – Метра четыре в диаметре, никак не меньше. Но вроде не пульсирует и пока не двигается.

– Значит, неподвижная она! – определил Рас. – Выброс только что закончился, сейчас самое активное время, если бы умела двигаться, то уже ползла бы на нас! Раз на оборудование села, теперь оттуда уже не слезет, до последнего сидеть будет. Так что нам ещё повезло!

– Да уж, везение несказанное, – хмыкнул Медведь. – Четырёхметровая аномалия на крыше базы.

– Её можно обойти! – заявил Водяной, отвинчивая крышку на бутылке с водой. Он сделал несколько глотков и как ни в чем не бывало отправился к дальнему углу крыши. – С правой стороны метров пять свободного пространства, не меньше! С левой, кстати, тоже пройти можно, но там безопасный коридор всего пару шагов шириной. – Водяной сделал ещё глоток и внезапно с подозрением уставился на верхний генератор малой вакуумной пары, отвечающей за добычу воды: – А он не поломался от такого соседства? К нему подходить можно, я проверял!

– Нет, малая пара в порядке, – успокоил Степанов. – А вот эту, похоже, мы потеряли навсегда… – Он с досадой поморщился: – И шестнадцать осколков вместе с ней. И как я не догадался извлечь их из оборудования перед Выбросом… могли бы спасти хотя бы шесть штук…

– Там что-то светится! – Водяной указал на поглощённую Воронкой радиостанцию. – На приборах, с этой стороны! Какие-то индикаторы горят, вроде даже цифры видно.

– Это исключено, – нахмурилась профессор Николаева. – Я лично обесточивала станцию непосредственно перед Выбросом. Это стеклянные поверхности бликуют на солнечном свете.

– Да тут света-то! – фыркнул Водяной. – От нашего зелёного неба! И индикаторы разноцветные, стрелки на приборах шевелятся… Вы посмотрите сами, Людмила Петровна! Давайте я вас проведу!

Он вернулся за профессором, взял её за руку и уверенно направился в обход. Все немедленно двинулись следом под писк УИПов и косясь на Шороха, бросками гильзы пытающегося определить точные границы аномалии. Водяной подвёл Николаеву к лицевой стороне блоков радиостанции и протянул руку, указывая на перемигивающиеся индикаторы.