К. Джетер - Войны охотников за головами-1 - Мандалоpский доспех

Ничего йавам не достанется,.. Денгар лежал на спине, жмурясь, разглядывал небеса (по лицу текли слезы, выжимаемые двойными солнцами) и ждал, когда новый толчок сведет на нет его усилия. Мыслительный процесс проходил с перебоями. Под толщей песка наверняка скрыто много ценных вещей… мини-землетрясение выкинуло их на поверхность, но маленькие мародеры их не получат, если только, конечно, не захотят нырнуть в пасть к сарлакку.

Дюнное море затихло. Денгар полежал еще немного, успокаивая дыхание и сердечный ритм, затем поднялся на ноги. Кажется, сарлакк втянул голову и переваривал урванные на обед куски. Или, по крайней мере, пытался. Если поторопиться, можно отползти на достаточно безопасное расстояние. Отряхиваясь от песка, Денгар потопал вверх по бархану.

И не останавливался, пока между ним и провалом не оказалось целых три дюны. Потом оглянулся. К его изумлению, остов баржи так и остался торчать из песка в центре сарлакковой норы. Денгар протер глаза. Да он сдох! Что-то или кто-то убил монстра. Воздух над дырой едва заметно мерцал от поднимающегося газа.

Пустыня вновь была мертва — лишь песок, обломки и трупы.

Вонь из дыры погнала Денгара в противоположном направлении, к дворцу Джаббы. Самое время удостовериться, во что превратился дворец после смерти хозяина. В последний раз, когда Денгар был в этом запретном для простых смертных месте, там только-только начиналась вечеринка, переходящая в оргию.

Если дворец сейчас пуст — а мнения на этот счет расходились, — тогда толстые стены внутренних помещений предоставят охотнику безопасное убежище. Там он пересидит ночь. И ждать возвращения Манароо там гораздо удобнее. В пещере, которую он превратил в свой тайник, тоже неплохо, но во дворце, может быть, остался кто-то из челяди, тот же управляющий или еще кто-нибудь, и теперь все ищут способ извлечь выгоду из смерти своего покровителя. Великие умы мыслят одинаково…

Денгар сухо усмехнулся потрескавшимися на солнце губами. Жадные — точно. Он еще раз осмотрел горизонт в бинокль. Одно из солнц пошло на закат, тени вытянулись на песке. Денгар собрался выключить бинокуляр, когда метрах в пятнадцати от себя заметил кое-что интересное. Этому, кажется, досталось больше всех…

Еще один мертвец лежал на земле. Лицом вверх. Но он все равно не разглядел бы лица, закрытого шлемом.

Только шлем и был целым, остальная амуниция превратилась в лохмотья и изъеденный чем-то металл. Как будто их хозяин искупался в концентрированной кислоте. Денгар подкрутил фокусировку. Интересно, что могло вызвать такой смертоносный эффект.

Минуточку… Денгар повнимательнее присмотрелся к безжизненному телу. Кажется, не такой уж смертоносный… Денгар опустил бинокуляр, проморгался и протер глаза. Грудь лежащего поднималась и опускалась — еле заметными толчками. Беспомощный воин, кто бы он ни был, был еще жив. Или, по крайней мере, какое-то время будет жив.

Вот это действительно стоит проверить. Денгар повесил бинокуляр на пояс. Хотя бы за тем, чтобы удовлетворить собственное любопытство — лежащий выглядел так, как будто открыл абсолютно новый способ уходить из жизни. Денгар, охотник за головами и торговец чужой смертью, испытывал профессиональный интерес.

Он глянул через плечо: в нескольких километрах отсюда над пустыней, выдвинув посадочные стойки, завис «Наказующий». Прибыла Манароо. Хорошо. Помощь не помешает. И хорошо, что невесте ничего не угрожает. Денгар не видел ничего странного в том, что рискует собственной жизнью, но жизнь Манароо — другое дело.

Охотник, с трудом удерживая равновесие на сухом песке, зашагал к человеку-загадке.

Умирать не так уж и плохо… Где-то далеко, посреди перепутанных мыслей и перемешанных образов, он слышал елейный голос Джаббы Хатта, обещавшего новые пытки, которые будут длиться вечно.

Толстый склизень был прав, умирающий не мог не признать его правоты. А может быть, он уже умер?

Никак не удавалось узнать наверняка Эта смерть — медленное, молекула за молекулой, растворение, — сначала кожа, потом нервные окончания, потом мышцы — предназначалась другому. Самый крупный розыгрыш во вселенной заключался в том, что все досталось именно ему. Галактике нельзя отказать в чувстве юмора Пытка выпала на его долю…

Или она уже кончилась? Потому что хатт, кажется, обманул, сказав, сколько будут длиться мучения.

Нескольких секунд хватило, чтобы придать слову «боль» иное значение. А последующие секунды — минуты, часы, дни, когда кислота все же проникла сквозь доспехи и принялась разъедать кожу, — действительно были вечностью…