Василий Сахаров - Приватир

– Получается, что отряд малой кровью от карателей отделался?

– Да. Удачно всё сложилось. Базу, конечно, жаль, но люди и корабли уцелели, и это главное.

Одним большим глотком выпив полкружки чая, я посмотрел на раскинувшееся вокруг нас море, на заходящее солнце, на вечерний сицилийский берег по левому борту и продолжил расспросы:

– А что на Чёрном море?

– Наши побеждают. Вышибли вражеский десант из Туапсе и атаками торпедных катеров изрядно потрепали эскадру Черри. Это ожидаемо, а сюрприз – это поход батальона спецназа из Чётвертой гвардейской бригады от Кавказа через Трабзон к Мерсину.

– Да ты что… – удивился я.

– Вот так-то. Твой родной батальон при поддержке кочевников некоего Сулеймана Хаджи из Сиваса и диверсантов доктора Талата атаковал Адану и Мерсин. Эти базы Средиземноморского Альянса разрушены, захвачены огромные трофеи, и Игнасио Каннингем срочно вернул все корабли карательной эскадры и войска Уотсона обратно к Кипру. Официально эскадра возвращается с победой, но мы-то с тобой истинное положение дел знаем, так что нам очередной плюс, а противнику жирный минус. Сейчас Первый лорд-маршал просит об очередных мирных переговорах, и Симаков решил пойти ему навстречу.

– И нам опять приказ «стоп»?

– Именно. В этот раз Игнасио Каннингем хочет мира не только на словах, и, скорее всего, мирный договор всё же будет заключён.

– Ещё бы, – представив незавидное положение дел Первого лорд-маршала, усмехнулся я. – Адмиралы и генералы от потерь на себе волосы рвут, потоплено несколько крупных кораблей и два десятка корветов, разрушены базы, а политика главы государства ведёт к гибели всего их сообщества. Тут уже не до понтов, и, если война продлится ещё полгода-год, Военный совет порвёт своего правителя на тряпочки. Как давно переговоры начались?

– Сразу после атаки на Мерсин, пять дней назад.

– Зная Симакова и то, как он не любит тягомотину, о результатах нас скоро известят.

Мы допили чай, и Скоков спросил:

– Что дальше делать будем?

– Ждать приказа свыше и держать нос по ветру.

Я встал и направился к себе в каюту, а мне вслед донеслись слова капитана «Ветрогона»:

– Шифровки из столицы и вся документация по отряду у тебя на столе.

– Угу. – Мой голос был глух, и всё, чего мне сейчас хотелось, – это привести себя в порядок.

Я вошёл в каюту. Три отсека-комнатушки: основной – это кабинет адмирала, справа вход в спальню и в санузел. Лида уже спала, свернувшись клубочком, после банных процедур чистая и свежая, и на её лице было такое умиротворение, что хотелось подойти к ней и погладить её, как маленького ребёнка, по голове.

Да уж, это в старом кино красиво получалось или в книгах про Конана-варвара. Герой одолевал всех врагов и по окончании битвы в обязательном порядке занимался любовью с шикарной красоткой. В реальности этот момент не имел никакой романтической окраски, поскольку после боя или долгого похода от немытого тела и из давно не чищенного рта такие запахи доносились, что всё желание обладать женщиной испарялось моментально. Про пот, щетину, грязные ногти и вонючие носки промолчим, кто имеет понятие об элементарной гигиене, тот влияние этих факторов на психику человека недооценивать просто не может. Другое дело – через сутки после похода. Вот здесь уже страсть в натуральном виде и любовная игра до изнеможения. Требуется сбросить внутреннее напряжение, а секс и алкоголь – самые лучшие антидепрессанты.

За такими размышлениями в течение получаса я привёл себя в порядок, переоделся в чистую мягкую фланелевую робу, вроде тех, что моряки носят, и желание спать временно отступило. По себе знаю, что это ненадолго, полчаса бодрячка после душа, и в сон потянет с новой силой.

Пройдя в кабинет, я налил себе сто граммов коньяка из запасов адмирала Папастратоса и сел за стол. Время пока есть, можно покопаться в накопившихся за месяц моего отсутствия на борту документах.

По отряду всё понятно – сброс координат кораблей эскадры, донесения о проделанной работе и пара рапортов от находящихся в Алжире бойцов с просьбой уволить их со службы и отпустить на волю. Сказать нечего, оба сержанта из наёмников, профессионалы, и семей не имеют, а султан Фархад человек не глупый и ценность таких людей понимает очень хорошо, а потому переманивает их, не стесняясь. Со своей стороны Фархад прав, и наёмники о своём уходе уведомляют заранее, тоже претензий нет. Но людей терять не хочется, и по прибытии в порт Алжир надо будет с каждым сержантом в отдельности переговорить. Если они чисто на деньги и материальные блага польстились, то и чёрт с ними, полный расчёт, и пускай идут на вольные хлеба, а если что-то иное, то можно и переубедить воинов.