Константин Калбазов - Фронтир 2

— Отчего же не сейчас?

— Хм. Дело в том, что я не держу на службе посторонних бумаг, и ваши книги находятся на моей квартире.

— Эта подойдет, — с этими словами, Алексей достал из своего саквояжа новое издание и продемонстрировал его майору.

Новинки не сразу отправлялись в Новый Свет. Сначала насыщался рынок Рустинии и только потом, с опозданием примерно в месяц, они отправлялись за океан. Сейчас этот роман как раз должен был быть на пути сюда. Зная об этом и предполагая, что его популярность сможет оказать кое-какую помощь, Алексей прихватил с собой десяток экземпляров. Он специально положил в свой саквояж пару книг.

Как выяснилось проделал он это не зря. Майор буквально засветился от удовольствия. Вот только подписать книжку он отчего-то попросил некоей Алеш Лядич. Возможно у майора были какие-то виды на эту девицу. Хм. Как только выйдет отсюда, нужно будет срочно бежать к Валичам. Уговор дороже денег, он обещал, что Хана будет получать свой экземпляр первой в Новой Рустинии, а тут может получиться такой казус. Пусть ему не видать эту девушку как своих ушей, но ронять себя в ее глазах не хотелось.

— Так о чем пишет мой кузен? Кого вы хотите разыскать?

— Варламов Сергей. Примерно полтора года назад, в форте Опань, он был приговорен к двум годам службы в черных шевронах. К сожалению, большей информацией я не владею.

— Хм. Это немного не моя епархия. Но не переживайте, — тут же поспешил успокоить Алексея офицер. — Все решаемо. Вы посидите пожалуйста здесь, я скоро вернусь.

Майор легко поднялся со стула, привычно и с какой-то дикой грацией скользнул между столом и стеной, после чего столь же быстро исчез за дверью. Однако долго пребывать в одиночестве Алексею не довелось. Очень скоро в кабинет вошел вестовой и водрузил перед ним чашку с ароматным сивоном. Хм. Весьма недурно сваренным сивоном, который мог бы сделать честь и самой популярной сивойне столицы.

Вероятно Войнич отдал вестовому соответствующее распоряжения, так как за время его долгого отсутствия, Алексей успел выдуть три чашки. Когда он уже начал паниковать, ну мало ли как там обстоят дела со списками штрафников, майор все же соизволил вернуться. Едва только Болотин увидел его довольное лицо, как понял, что страхи его были напрасными. Было ясно, что не только удалось найти следы Сергея, но и тот все еще жив или был жив, на момент обновления списков.

— Вы уж простите за задержку, но если бы вы сразу сказали, что ваш друг Верная Рука, то времени было бы затрачено куда меньше.

— Верная Рука? Несмотря на то, что он искренне переживал за Варламова, Алексею стоило больших трудов не рассмеяться от всей души. Нда-а Сергей, вот уж отчудил, так отчудил. Интересно. Это он сам придумал или просто так совпало.

— Все верно, Верная Рука. В наших краях так бывает. Пинки зачастую дают прозвища белым на свой манер.

— Сергей стал другом пинков?

— Нет, вовсе нет. Он доставил им уже столько неприятностей, что те уже все иззуделись, настолько им хочется заполучить его к своему тотемному столбу, для воздания приличествующих почестей. Такой чести удостаивается далеко не каждый. Хотя, лучше бы этого избежать. У пинков весьма своеобразное чувство юмора. Подобного прозвища удостаивается любой белый, пинкам так проще, ну а у нас оно закрепляется только за сумевшими выделиться в общем ряду. Так что, ваш друг в некоторой мере знаменитость пограничья и смею вас заверить не только там.

— Славно. Я так понимаю, что он жив?

— На момент последних сводок да. Я воспользовался своим положением и сделал запрос по телеграфу в Крумл. Ваш друг в порядке. Я так понимаю, что вам хотелось бы вытащить его из той ямы в которую он угодил?

— Именно так.

— Будь это кто иной, то возникли бы сложности. Но в этом случае… Служи Верная Рука в обычной части и на его груди уже давно красовался бы целый иконостас из наград. Но он черный шеврон, а им награды не полагаются.

— Так в чем простота-то? Я ничего подобного не наблюдаю. Если вы намекаете на то, чтобы хоть как-то пойти на нарушение закона, сразу предупреждаю — его высочество в курсе этой истории.

— Я понял это из письма кузена. Но… Любого человека и в любой ситуации нужно как-то стимулировать. Кстати, именно такую цель и преследуют ордена и медали, они позволяют выделить настоящих служак и храбрецов из общей массы. У шевронов есть только один стимул, дослужить до конца срока и заслужить прощение. Но служить можно по разному. Большинство предпочитает поменьше высовываться, чтобы дожить до свободы. Варакин и его товарищи исключение из правил и успели неоднократно проявить себя с самой лучшей стороны. Я думаю, генерал-губернатор согласится с моим предложением в отношении их.