Константин Калбазов - Фронтир 2

— Нужно подумать и посоветоваться. Что-то такое в твоих словах есть. Определенно есть. Слушай, а к чему все это? Или тебе просто нравится стрелять? Разговор происходил в саду, где Алексей устроил себе стрельбище и ежедневно тренировался в обращении с оружием. Прислуга только осуждающе покачивала головой на такое транжирство. Стрелял Болотин много и часто. Разумеется, здесь патроны были подешевле, чем в Новом Свете, и все же это влетало в копеечку или скорее в гнедок, но Болотин был уверен, что оно того стоит.

Вот и в момент появления господина Коуба, он как раз расстрелял очередной барабан из револьвера, а перед этим было два магазина из карабина. Кстати, ведя беседу, он как бы между прочим снаряжал свой арсенал, готовясь снова подвергнуть мишени обстрелу.

— Стрелять мне и впрямь нравится, но дело даже не в этом, Хонза.

— А в чем же?

— Понимаешь, за свои не такие уж и большие годы, я вдруг понял, что умение владеть оружием и обладание им вовсе не блажь, а порой вопрос выживания.

— Ты это почерпнул в своих путешествиях?

— Именно.

— И тебе приходилось убивать?

— Граница с пинкской территорией не то место, где можно этого избежать, Хонза. Всякое бывало.

— Но теперь ты в цивилизованных краях.

— Это так. Но ведь ни в чем и никогда нельзя быть уверенным. Кто знает, куда в следующий раз занесет меня судьба. Будет просто великолепно, если это умение мне никогда не пригодится. Но если случится… Лучше быть готовым, чем потом кусать локти. Тем более, сегодня я имею возможность для подобного развлечения, которое, и я на это искренне надеюсь, больше никогда не понадобится мне на практике.

***

Дверь отворилась, тут же впустив в конторку шум типографии. Не сказать, что работа машин не была слышна и раньше. Даже качественно изготовленные двери с двойным остеклением способны лишь приглушить этот неистребимый звук. И все же этого вполне достаточно, чтобы можно было разговаривать не напрягая голосовые связки и без особых усилий услышать собеседника.

Коуб не выказал неудовольствия по поводу случившегося. Стучаться в дверь просто бесполезно, потому что тогда придется колотить из всех сил. Ему конечно предлагали поставить колокольчик, но какой скажите в этом смысл, если беспрестанный шум, не позволит расслышать звонившему разрешено ему войти или нет. Устраивать еще один звонок? Ерунда. Газетчик использовал данную конторку только для осуществления рабочего процесса. Побеспокоить здесь его могли только непосредственно по делу или посыльный, если нужно было перейти в другой кабинет.

Таковой имелся, на втором этаже, куда шум практически не доходил. Там владелец газеты вел переговоры, проводил деловые встречи и принимал посетителей. На том же этаже находились рабочие места наборщиков, редакторов, корреспондентов. Это позволяло им работать в относительной тишине. Им необходимо было сосредоточиться, а потому Коуба постарался обеспечить их отдельными каморками, где бы их никто не отвлекал. У него солидное издание, а ни какая-то вшивая газетенка, где позволительны грамматические ошибки, описки и тому подобные безобразия.

Раз уж кто-то решил посетить его здесь, в небольшой конторке, непосредственно в типографии, значит того требует дело. Ну, а раз так, то незачем потакать всяким правилам приличия со звонками, дозволением войти и тому подобным. Дело прежде всего. Это устоявшаяся традиция, а потому никто и ни за что не осмелится беспокоить его просто так.

Не отрывая взгляда от лежащих перед ним листков, Хонза сделал неопределенный жест рукой, который всем давно был знаком и означал — закрой дверь и жди. Он не любил отвлекаться во время работы. Сейчас он знакомился со стартовым экземпляром статьи, отпечатанном на узкой полосе бумаги, так, как он будет помещен в газете. Коуба ставил себя на место читателя и старался понять, насколько его увлечет написанная статья и увлечет ли вообще. Кроме стилистики необходимо было свежим взглядом окинуть сам набор текста. Нет ли ошибок.

Все это уже проделали редактор и корректор. Коли уж текст прошел через них, теперь пришел его черед. Только вот такая, многократная и независимая проверка одного текста, несколькими людьми, позволяла выявить ошибки и добиться получения того продукта, который без стыда можно подавать читателям.

Разумеется, он как владелец газеты мог этого и не делать, поручив все своим подчиненным. Однако, он всегда придерживался одного неизменного правила: Хочешь что-то сделать хорошо, сделай это сам. И потом, ему по настоящему нравилось то, чем он занимался.