Дмитрий Старицкий - Две свадьбы и одни похороны

Поначалу вся причина такого положения была именно в мостах, но позднее хитрованы-валлийцы раскусили всю коммерческую прелесть добавленной стоимости на перевалке, и такое положение вещей просто законсервировали. К примеру, китайских лесовозов принудительно сгружали на восточном берегу — в порту или на дровяном складе возле Свинцового завода — скупая длинномерный строевой лес прямо с машин. По принципу голландского аукциона. Китаец назначал цену на всю свою партию леса и пошагово опускал ее до первого согласия оплатить названную сумму. Просто и эффективно.

Для тех же, кто не рвался отдавать свой товар по ценам местных оптовиков, был пущен танковый паром по 250 экю за рейс, хотя проезд по понтонному мосту стоил всего 10 экю. Но понтонные мосты были муниципальными, а паром — частным. Таким образом, властями была соблюдена и выгода города, и свобода выбора для иногороднего продавца сесть на любой конец вил.

Китайцы, может быть, и заплатили бы, даже с удовольствием. Их строительная древесина, обладая природными антисептическими свойствами против гниения и паразитов, стоила дорого, и чем дальше по дороге, тем дороже, так как южнее Кхамского хребта она почему-то не росла. Но их лесовозы (вот жалость-то какая) не вписывались в габариты парома. А если бы и вписывались, то валлийские власти, не сомневаюсь, нашли бы способ паром слегка укоротить. Такие вот вилы.

Дальше этот лес либо пилился тут же, в восточном Портсмуте, либо перегружался на корабли. А своего торгового флота у местного Китая не было. Хотя ходили какие-то туманные слухи, что готовят узкоглазые сюрприз в виде постройки корабля из такого дерева, который этим же деревом и будет набит. И сплавят они его под парусом в залив. Но все это пока слухами и оставалось. Хотя чисто инженерно никакой тут сложности не было. В Сибири в позапрошлом веке так сортовой лес и сплавляли, чтобы его излишне не мочить и не терять ценные бревна на плотовом сплаве.

— Барон, а что там за пароходик? Вроде как военные на нем трутся? — спросил я, заметив небольшую пристань выше понтонных мостов, у которой грузился колесный пароход, курившийся высокой черной трубой.

— Военно-речной флот принца Кимри, — отозвался наш Вергилий, — угольный канонерский пароход «Мерлин», — тут же последовало разъяснение.

— Но его вроде как продуктами грузят, если я не ошибаюсь; куда им столько? Экипаж такое количество за год не съест.

— Это он почту развозит по речным селениям.

— Эти мешки и коробки?

— А что такого? Купцу подобной мелочевкой, которую планировать никак не возможно, заниматься невыгодно. Как и лавки ставить по деревням. Деревни маленькие. Оборот мизерный. Вот и устроили для них заказ по почте, по каталогу. А моряки развозят по всей реке вплоть до Нью-Кардифа, заодно и реку патрулируют. Все довольны.

— То есть сами флотские не торгуют? — потребовал я уточнения от майора.

— Избави бог. Даже думать об этом не смеют. Бизнес и служба — у нас вещи несовместимые. Мы не англичане, — майор просто оскорбился такому сравнению, но меня, как непросвещенного, тут же простил, пояснив: — На пароход приносят квитанцию и получают заказанный и оплаченный груз. Застрахованный. А заказы и деньги принимает почтовый чиновник, который катается вместе с моряками на пароходе. Следующим рейсом привозят заказ.

— Почта орденская?

— Нет, княжеская внутренняя, только по принципату. Ну еще и в Виго маршрут есть сухопутный. Все остальные направления перекрывает почта Ордена.

— Насколько это для агрария дороже получается? От цен в городе.

— Процентов на десять — двенадцать. Но все равно это дешевле, чем им самим за каждой мелочью по реке спускаться и подниматься обратно. Лодка топлива больше съест, особенно обратно — течение быстрое.

— Ваши пейзане, похоже, в горах просто сиднем сидят, безвылазно? — заранее пожалел я фермеров.

— Нет, док. И на праздники в город они приезжают, и на ярмарки. Несколько раз в год.

— Понятно. А вниз «Мерлин» идет пустой?

— Никак нет, сэр. Вниз его самого загрузят углем, и еще баржу тянет с углем же. Там в верховьях Мунви у нас карьер с очень хорошим углем, не хуже староземельного кардиффа. [219] Кардифф — сорт высококачественного угля, почти не дающего дыма, который получил название от валлийского города Кардифф в Британии. Так что эта пристань так и называется — Угольной. Баржа потом здесь на дрова разбирается. Так что без отходов получается. Пропитавшаяся угольной пылью древесина очень хорошо горит в камине в мокрый сезон. А когда за окном ненастье, то очень приятно у камелька посидеть с чашкой грога в кругу семьи или друзей. Вот так-то, сэр.