Олег Дивов - Леди не движется

– Четыре часа, двадцать минут – и хотя бы на полсекунды раньше, – пробормотала я.

Эльфа убили где-то неподалеку. Первые четыре тела нашли, когда они пролежали самое малое сутки. На эльфа мы с Августом наткнулись полтора часа назад. К этому моменту он был мертв почти три часа. Точнее скажут патологоанатомы – потому что чип с эльфа кто-то снял.

Я отслеживала все публикации по этому делу. Было подозрение: кто-нибудь из родственников жертв обратится к нам. Август делал вид, что ему ни капельки не интересно. Впрочем, да, не его уровень. Обычно он работает с интеллектуально сложными случаями, а здесь особого криминального таланта пока не заметно. Убивают бессистемно – и все тут. Может, убивают тех, кто подвернулся. Тех, кто подставил спину.

Последние две недели Август был занят ревизией своей коллекции и торгами за уникальную серию из десяти моделей. Собственно говоря, мы оказались в грузовой зоне космопорта только потому, что приехали за посылкой. Когда в Августе просыпается коллекционер, я ничему не удивляюсь, а покорно участвую в его любимом сумасшествии. Босс сказал «полетели» – расслабься и получай удовольствие. А я действительно получаю удовольствие: оказавшись в своей стихии, Август тоже расслабляется, и тогда за ним очень интересно наблюдать.

Забрав вожделенную коробку с десятком игрушечных машинок, Август направился к летному полю, где оставил свою «Залию». Ему было душно, и поэтому мы, несмотря на легкий дождик, пошли по уличной тропинке. Я опережала его на два шага и, конечно, сразу увидела крохотные ботиночки, аккуратно выставленные мысами к стенке в узкой щели между двумя мусорными контейнерами. Заметить их мог только оперативник, у которого угол зрения – триста шестьдесят градусов. Нормальный человек смотрит перед собой и еще на рекламные метки, ему в голову не придет заглядывать в разные щели. А я заглянула. И сразу все поняла. Чтобы не портить следы, залезла на контейнер и посмотрела сверху. Между стеной ангара и контейнером на черной пленке лежало тельце. Мы вызвали полицию.

Служба безопасности космопорта едва успела накрыть место преступления легким тентом и поставить рядом шатер для криминалистов, как в небе засвистело, и над нами пронеслась целая полицейская эскадрилья. Потрясающая оперативность – несмотря на то, что возглавил группу лично Крюгер. Он всегда так занят, что может добираться два часа до соседнего квартала. Он опоздает на Страшный Суд, потому что окажется занят. В обычный суд он не успел вовремя ни разу. Но сегодня господин старший эксперт был просто молниеносен. Спешил, конечно, пока следы дождем не смыло, все так это и поняли, чего ж тут не понять-то.

– Да. На полсекунды раньше. И не здесь, – сказал Август.

Опять он прав. Здесь от нас не было бы никакого толку: убийца просто сидел бы и ждал с трупом в багажнике. Ждал бы, пока мы пройдем мимо.

Робот-погрузчик подцепил контейнер, поднял его и перенес на другую сторону прохода. Август, не вынимая рук из карманов, лениво направился к Крюгеру. Попутно он заслонил меня широкой спиной от полицейского начальства. Я подошла и осмотрела заднюю стенку контейнера. Младший криминалист, совсем юнец, которого, видимо, забыли просветить, что от меня надо держаться подальше, очень выразительно глянул в мою сторону. Парень явно не прочь был перекинуться словечком.

– Делла Берг.

– Йен Йоханссон, – назвался парень.

Он был в стерильных перчатках, и я не стала протягивать ему руку. Да и что особенного скажет мне при рукопожатии его ярлычок-визитка? Имя, должность, возможно, образование и место рождения. Имена мы назвали, а остальное я и так увижу – по разговору, по манерам.

– Это ведь Август Маккинби? – Криминалист показал глазами на моего босса. – Инквизитор?

– Он самый.

– Я слышал о нем, еще когда учился. Говорят, у него ни одного прокола.

– М-м… Я работаю с ним два года. При мне – точно ни одного.

– Трудно быть ассистентом у инквизитора?

– Да как тебе сказать… По-моему, труднее, когда изо дня в день рутина, и тебя сковывает миллион условностей. Того нельзя, этого нельзя, и даже работать много – тоже нельзя. Я служила в полиции, на Большом Йорке. – Я выразительно закатила глаза. – Выбирала норму сверхурочных за неделю буквально, а потом меня за каждые лишние полчаса комиссар песочил. Ну куда это годится, а?

– Да уж, – парень криво усмехнулся. – Преступникам наплевать на трудовое законодательство, а честные граждане хотят жить в безопасности круглые сутки. Мы тоже этого хотим – и вдруг такая, хм… Нестыковка. Поначалу было странно. Не скажу, что я привык и понял… Ничего я не привык. И не понял. Но у нас с переработкой терпимо, комиссар не придирается.