Олег Дивов - Леди не движется

– Драматург. Пишет для виртеатра.

– Да, знаю. Единственный драматург, который режиссеров просто нанимает для реализации своей идеи. Я смотрела «Синее кольцо» и «Клятва и честь». Оно, конечно, многое зависит от постановки, но тут видно, что испортить такой материал почти невозможно. Здорово.

– Это псевдоним моего отца.

Я застыла, широко распахнув глаза:

– Хочешь сказать, у него еще и на это время есть?! Но… Послушай, он же безумно талантлив.

– Да. Именно это ему мама и твердила целых шесть лет после свадьбы. В конце концов убедила заняться литературой всерьез. Сначала литературой, потом он пришел в виртеатр.

– Я так и думала, что твоя мама увидела в нем какие-то скрытые таланты. И полюбила за них. А Валери просто не поняла.

– Валери, – Август поморщился. – Есть у Бергов одна неприятная черта: они не то чтобы лицемерны, нет – они непоследовательны. У них личная история складывается не из фактов, а из эмоций. И мнение насчет этих эмоций меняется каждый день. Они могут наговорить гадостей о человеке, а через три дня забыть, что говорили. Или могут любить, но произойдет какая-нибудь чепуха, у них портится настроение, они срывают зло на человеке, а потом объясняют себе и окружающим, что он негодяй. У Макса с возрастом эта черта все заметнее. А Валери – просто эталон. Они с моим отцом дружили с детства. Они ровесники, и Валери всегда восхищалась им. Это Валери познакомила его с моей мамой. Что отец пишет короткие пьески, она знала – и, собственно, очередная пьеска была предлогом для знакомства. Поначалу Валери очень нравилась роль конфидентки, она даже помогла маме убежать из дома. Но на свадьбу не пришла. Без объяснения причин. И с тех пор всем рассказывает, что мой отец – реднек и свинопас, мизинца бедняжки Элен не стоит, грубое животное и совершеннейший болван. Почему – никто не знает. А Валери, если и знала когда-то, давно позабыла. Кстати, Валери. Она ничего не передала мне?

– Карточку и сообщение о кораблях. Карточка в сейфе.

Мы перешли в кабинет, и там я уже дала обстоятельный отчет. Август выглядел довольным, и я не знала, что тому причиной – моя деятельность или мечты о новой порции гречневой каши, которую я так опрометчиво пообещала сварить.

– Ну что же, – сказал он, – самое время подвести промежуточные итоги и подобрать хвосты. Надеюсь, ты хорошо выспалась после вчерашнего, потому что основная нагрузка ляжет на тебя.

Напугал ежа голым задом, только и подумала я. Интересно, что он делал бы, если б я исполнила его приказ провести в отпуске две недели?

– На сегодняшний день мы имеем следующую картину, – начал Август. – Некий человек поделился с Луисом Алонсо своей идеей, и Луис Алонсо вызвался помочь. Для реализации идеи нужен был талантливый математик с опытом работы по чипам. Луис Алонсо спросил у старшего брата, окончившего математический колледж на Эвересте, нет ли у того на примете подходящего специалиста, который нуждался бы в деньгах. Брат рекомендовал обратиться к Василию Князеву, проживавшему на Танире. О поездке Луис Алонсо предупредил Сержио Чекконе, который встретил его на космодроме и отвез к себе. Причина столь явно выраженного расположения на данный момент не имеет значения. Сержио Чекконе вызнал, что Луис Алонсо приехал ради сомнительной махинации, которая могла иметь непредсказуемые последствия. Сержио пытался его переубедить, и вообще все доступное время использовал для перевоспитания молодого человека. Однако Луис Алонсо все-таки встретился с Князевым, и встреча, со слов Сержио, закончилась конфликтом. В следующую неделю Луис Алонсо несколько раз уходил куда-то, возвращался довольный. В качестве рабочей версии предположим, что в первый раз он поссорился с Князевым на религиозной почве: Князев – неофит-православный, а Луис Алонсо люциферянин. Однако Князев сболтнул об этой встрече Адаму Бейкеру, а тот почуял, что пахнет серьезными деньгами, и передал информацию дальше. Банда, с которой мы имеем дело, уже существовала на тот момент, и Бейкер играл в ней ключевую роль.

Я слушала очень внимательно, потому что давно нуждалась в общей картине. Я собрала множество осколков мозаики, но чтобы найти недостающие, требовалась уже система, объединявшая их.

– Бейкер, – продолжал Август. – Бейкер – правая рука Простолюдина.

– Разве не он сам? – удивилась я.

– Нет. У него есть руководитель, который принимает все решения. Он-то и настоял на втором раунде переговоров, уже с присутствием Бейкера. В ходе этого раунда Луис Алонсо изложил идею, и Князев понял, как ее реализовать. С этого момента нужда в Луисе Алонсо отпала, и более того: он стал опасным свидетелем, поскольку банда не собиралась делиться барышами.