Виктор Ночкин - Дорога оружия (сборник)

– С добрым прибытием, Игнаш.

Голос у нее был низкий, гулкий, вполне соответствующий солидному облику. Йоля подумала, что тетка некрасивая и слишком уж здоровенная. Мажуга-то мужик ловкий, тертый, золото гребет под себя – такой мог бы бабу поприятней на вид в дом привести.

Вслед за хозяйкой хором поздоровались остальные:

– С прибытием, хозяин! Тусклого солнца!

Хозяйкой Йоля мысленно обозвала тетку, поскольку та единственная из всех не величала Мажугу «хозяином». К тому же она одна была в чистое и красивое наряжена, другие одеты попроще, да и перепачканы – кто в мазуте и машинном масле, кто в желтой пыли. Работники – сразу видать.

– И вам добра, – откликнулся Ржавый. – Ористида, принимай гостью. Ей бы помыться сперва да одеться в чистое. Остальное после. – Потом оглянулся: – Йоля, вылазь. Ступай с Ористидой.

– Цепь-то сними, – буркнула девчонка, выбираясь из сендера. Вверх глядеть она по-прежнему избегала.

– Походи пока так, – отрезал Мажуга. – Ористида, как у нас дела? Что хозяйство? Что Луша? Макар сказал, гость у нас.

– Хозяйство в добром виде. – Монументальная Ористида чуть склонила голову. – Гость был, а как же. Покрутился, да и восвояси съехал. Сказал, еще наведается. От Астаха человек, с тобой говорить желал.

– Поговорим, чего ж. С Асташкой харьковские помогут… Да, инструмент я привез, разгрузить его.

Работники помалкивали, разглядывая Йолю. Один что-то тихо сказал на ухо другому, Йоля разобрала: «Грязная…». Она окинула местных хмурым взглядом и решила, что выглядят селюки не чище ее, просто у нее грязь харьковская, черная, а на этих пыль. А так – ничего особенного.

Тут из-за спины Ористиды высунулась девочка. Вид ее сразу показался Йоле странным. Вроде все обычное такое, ну разве что чистая очень, непривычно малость… но что-то в ней было странное, даже сразу не сообразить, что именно. Так вроде человек себе обычный… но и не вполне обычный. Глаза светлые и будто пустые, лицо ненормально гладкое, словно облизанное, – и слишком чистое. Волосы туго зачесаны назад и в толстенную косу заплетены – вот волосы-то как раз обычные, только слишком чистые опять же. И платье светлое, ни пятнышка. Что-то с ней не так, но… но… Йоля молча наблюдала, как чистая девочка подошла к Мажуге, обняла его, прижалась к груди. Ржавый погладил ее по голове:

– Как ты, Луша?

– Скучала.

Разговаривала Луша тоже не как другие – тянула слова, будто бы старательно каждую буковку выговаривала.

– Что делала без меня?

– Вышивала.

– Ну идем, покажешь рукоделье свое.

– А это кто? – Чистая Луша медленно подняла руку и указала чистым пальчиком на Йолю.

– Это Йоля, она у нас поживет немного. Нам скоро с ней по делу уезжать, Йоля мне помогать станет.

Луша неспешной походкой подплыла к гостье – шагала она так же медленно, как и разговаривала. Росту они оказались одного, Йоля глянула в пустые светлые глаза, хотела разозлиться, но почему-то не получилось. Взгляд у Луши был не сердитый. Неожиданно резко Луша присела и взялась за цепь, тянущуюся от Йолиной ноги. Перебрала блестящие звенья и протянула:

– Красивая-а-а.

– Идем, Луша, – позвал Мажуга, – покажешь, что вышила. А ты, Йоля, ступай с Ористидой. Постарайся озорства не устраивать, ничего без спросу не бери. Это для тебя первое правило. Запоминай.

Тут же все зашевелились, работники пошли по своим делам, церемония встречи хозяина на этом завершилась. Миг – и Йоля осталась посреди двора наедине с Ористидой. Только двое батраков стали сендер разгружать, но они не в счет – делом заняты.

Йоля исподлобья уставилась на тетку. Та махнула полной рукой:

– Ступай за мною, мыть тебя будем. Ишь, изгваздалась как, будто трубу дымоходную чистила.

Йоля подобрала свою цепь и пошла за теткой, а та не шагала – плыла важно, задрав нос. Коса ее, толщиной едва ли не с Йолину ногу, болталась по круглой спине вправо-влево. Захотелось подскочить и дернуть за косу, но Йоля сдержалась. Сперва осмотреться нужно, разобраться, как здесь что устроено да как отсюда рвануть ловчее, а потом уже приниматься за развлечения. Она вслед за Ористидой вошла в дом; после жаркого, залитого солнцем двора враз пахнуло прохладой, а когда дверь за спиной захлопнулась, стало темно. Йоля остановилась, привыкая к полумраку, тетка окликнула:

– Не стой столбом, шагай. Сюды вот пока зайди.

В темноте открылся светлый прямоугольник, потом его заслонила могучая фигура Ористиды. Йоля послушно вошла в комнату и очутилась в крошечном чуланчике. Свет лился из оконца, забранного решеткой. Если бы не решетка, Йоля могла бы выскочить, а толстая Ористида разве что голову просунет. Жалко, что решетку навесили, в общем.