Николай Мороз - Инструктор по выживанию. Чрезвычайное положение

– Не успели, – повторил Титов и облизнул сухие губы, – помоги мне, пожалуйста. Ты же можешь, – чиновник согнулся и уперся лбом в поджатые колени.

– Не успели – это хорошо. А с правоверными вы что не поделили? Ворон ворону, как говорится. – Егор положил «укорот» на песок и встряхнул чиновника за плечи. Тот дернулся и коротко простонал сквозь сжатые зубы. – Хотя что вам с ними делить, вы не конкуренты. У них – усердие на пути пророка, война с нечистыми гяурами, а вам – коммерция. Кстати, Леш, а ты почему не уехал? – Егор оттолкнул Титова, тот отшатнулся и влип спиной в колесо «Тойоты». – На билет не хватило или в аэропорт не успел? И ты, и он, – Егор ткнул пальцем на молчаливого гробовщика, – и они, – кивок головы в сторону догоревшего «Туарега». – Скажи, мне очень интересно, вот клянусь тебе – ведь спать не смогу, пока не узнаю, – Егор сгреб чиновника за грудки и снова ударил его по щекам.

– Не надо, – проговорил Титов, – в кармане, вот здесь, – он поднял левую руку и хлопнул ладонью себя по груди, – возьми, все возьми. Только помоги мне. Там все настоящее, все проверено, это не подделка «Молния» и кнопки застежки с треском разлетелись, Егор распахнул куртку, нашел внутренний карман и вытащил из него небольшой тяжелый пакет. В нем что-то негромко позвякивало и пересыпалось при каждом движении пальцев.

– Ух ты! – Егор развернулся в сторону догоравшего пожара и поднес пакет к глазам. – Вот это я понимаю! Откуда дровишки? Можешь не отвечать, я попробую догадаться. Из больницы, да? И с местных, с наших… – он поднялся на ноги и остановился напротив чиновника.

Тот сидел неподвижно, его дыхание стало хриплым, рот открывался, как у выброшенной на берег рыбы.

– Дружок твой, Мокрушин постарался? Свою пробу поставил?

Набитый до отказа цепочками, кольцами и крестиками пакет полетел в пруд, шлепнулся о неподвижную поверхность и оставил после себя только круги на воде. Егор присел рядом с чиновником и положил «укорот» себе на колени.

– Ты мне не ответил, – верхняя губа дернулась, поползла вверх, Егор прикусил кожу на указательном пальце и повторил: – Почему ты не уехал? Почему вся ваша кодла тут осталась?

– Думали, что все скоро закончится, – просипел Титов, глядя на камыши за спиной Егора, – своих отправили за границу, еще летом. А сами остались, думали, что…

– Что ты снова в свою контору с девяти до шести будешь ходить, взятки брать, а они – гробами или золотишком торговать, с трупов снятым, – закончил за чиновника Егор, поднялся и отошел к воде. Постоял, глядя на отражения звезд в черной неподвижной поверхности, закинул ключи от машины в воду и вернулся к «Тойоте».

Титов простонал негромко и завозился у заднего колеса, но быстро затих.

– Отсиживались где? В городе?

В ответ чиновник замотал головой и проговорил, отрывисто и нечетко, проглатывая слова:

– На болоте, в доме на болоте. Там, где прошлым летом в пейнтбол играли, на болоте… Помоги мне, я… – Больше ничего Егор разобрать не смог, Титов прикусил нижнюю губу и повалился на бок.

– Извини, Леша, я не волшебник. Лучше меня тебе такая же дрянь, как и ты, поможет. Знаешь, что такое раневые инфекции? Нет? Ничего, скоро познакомишься. Сепсис тебя сожрет денька через два-три. Или столбняк, или газовая гангрена – ей тоже пару дней всего надо, или гнилостная инфекция… Я вижу, тебе не интересно. Пойду я, а ты полежи, отдохни.

Егор обошел скорчившегося на песке Титова и по подмерзшей к ночи траве обочины зашагал к поселку. С пожарища ветер принес запах гари, поднял облако сажи, Егор взял влево и перепрыгнул засыпанную щебенкой колею. Дальше пошел забор, но у дома за ним не было крыши, остались только стены с выгоревшими дырами окон, дальше – еще одно засыпанное пеплом ровное место. Поворот, за ним две березы, еще два пожарища по обеим сторонам дороги и нахохлившийся за оградой дом. В единственном окне темно, шевелятся ветки старой яблони над досками забора, и под ноги из-под крыльца несется длинная черная тень.

– Уйди.

Егор отпихнул с дороги кота и остановился напротив двери. Кот терся о ноги, задирал голову и негромко мявкал. Егор перешагнул через кота и направился к сараю. Взгляд упал на сруб в дальнем углу участка. «Завтра же растоплю, как рассветет», – Егор вошел в сарай, закрыл за собой дверь и плюхнулся на длинный деревянный ящик. Привалился спиной к дверце шкафа, посидел так с минуту, поднял голову и выдохнул. Пар есть, но еле заметный, да и на улице градусов пять тепла. Значит, можно и здесь помедитировать, минут сорок у него есть, этого хватит.