Уильям Дитц: Телохранитель

С ними можно, например, стать платежеспособным. Или еще лучше: купить бар. Да, это было бы здорово — облокотиться на стойку и наблюдать проходящую мимо жизнь. Трогательно, говоришь? Ну, у тебя свои мечты, а у меня свои.

Короче говоря, вместо того чтобы спросить о чем следовало, я повернулся к девочке и сказал:

— Рад познакомиться с тобой, Касад. А как твое имя?

Она скрестила руки на груди.

— Саша.

— Саша Касад. Мне нравится. Хорошо, Саша, кто охотится за тобой и почему?

— Никто за мной не охотится.

И меня еще называют тупым! Я вздохнул.

— Послушай, Саша, некто пожелал застраховать твою жизнь на пятьдесят штук. Это означает либо похитителей, либо убийц. Что вероятнее? Мне надо знать.

Девочка пожала плечами:

— Думаю, похитители. Моя мать работает на «Протек Корпорейшн».

— На новой? Той, что появилась после войны?

Саша кивнула.

Ну конечно. Служащие захватили свою компанию, затем примкнули к профсоюзам, за что и поплатились после победы Консорциума.

Но новое воплощение этой компании восстало из пепла и, если верить рекламе, действовало весьма успешно. Похитители обожают такие ситуации. Великолепное дельце: украсть ребенка, потребовать в качестве выкупа частную информацию и продать ее конкурентам «Протек». В таких случаях и бывают полезны телохранители, хотя в большинстве компаний есть свои собственные.

Однако «Протек» — компания развивающаяся и вряд ли могла позволить себе расходы по организации собственной службы безопасности. С другой стороны, без таковой трудно добиться успеха, поэтому неудивительно, что мать девочки наняла «Секулор». Правда, это совершенно не объясняло, почему «Секулор» обратился ко мне, но жалкие остатки моих мозгов упустили сей факт, хотя и помнили всякую чушь о «Протек».

— Хорошо, Саша. Значит, похитители. Ну а зачем ты здесь?

— Чтобы ты меня защищал.

Девчонка хотела позлить меня, и у нее это отлично получалось. Я постарался быть терпеливым.

— Нет, Саша. Что ты делала на Земле?

— Ходила в школу.

— И?

— Меня выгнали.

— За что?

Девочка еле заметно пожала плечами.

— Так, ни за что. Ерунда.

Ей не хотелось говорить, и я не стал настаивать. Не все ли равно, в конце концов? Так мне казалось тогда.

Затрещал звонок.

Я жестом велел Саше отойти от двери, вытащил свой 38-й и посмотрел в глазок. За дверью стоял тощий длинноволосый мальчишка с прыщавым лицом и прижимал к груди промасленную коробку. Моя пицца прибыла.

Я открыл дверь, взял коробку и расплатился наличными. Юнец так загляделся на мой череп, что даже не потрудился их пересчитать. Я убрал доллар, просто чтобы преподать мальчишке урок.

Заперев дверь, я показал на кухоньку.

— Есть хочешь? Будешь пиццу?

Саша кивнула и, подойдя к раковине, открыла горячую воду. Потом с грохотом опустила туда тарелки. Женщины. Кто их поймет?

Когда посуда была вымыта и высушена — и стоило возиться, если все равно пачкать? — мы поели. Саша заняла единственный стул, а я прислонился к кухонной стойке. Девочка держала кусок аккуратно, откусывала понемножку и жевала с закрытым ртом. Ее матери это понравилось бы. Не прожевав до конца, я спросил:

— И давно ты на Старушке?

— Месяцев восемь.

— И как тебе тут? Понравилось?

Она посмотрела на меня, как на последнего кретина.

— Шутите? Земля перенаселена, это гнойник, который управляется из рук вон плохо.

Я пожал плечами и принялся за второй кусок. Ребенок прав. Человечеству не хватает места. И сколько бы ни было космических обиталищ, лунных городов или марсианских поселений, положения они не спасут. Нам необходимо вырваться из Солнечной системы и обживать далекие звезды. Вот только возможностей для этого нет: существующие космические корабли слишком медленные. Нет, нам нужны сверхсветовые двигатели, но трудно поверить, что они скоро появятся. Я сменил тему.

— Ну а какой твой любимый предмет в школе?

Взгляд, которым Саша наградила меня на этот раз, был еще хуже предыдущего.

— Послушайте, мистер Максон…

— Макс.

— Хорошо. Послушай, Макс, я уже не маленькая, так что прибереги свою чепуху насчет любимых предметов для малолеток.

— Ну, я просто стараюсь быть приветливым.

— Лучше не надо.

— Габерскам.

Саша подняла брови.

— Габерскам? Это что?

Я поморщился. Бессмысленные слова, числа и прочий вздор имеют обыкновение срываться у меня с языка в самый неподходящий момент.

— Ладно. Я хотел сказать ладно.