Евгений Прошкин - Война мертвых

Алекс открылась, и Тихон проник внутрь. Сознание, располагавшееся в КБ, вызвало у него если не восхищение, то уж, по крайней мере, глубокую симпатию. Алекс сочетала в себе необыкновенную душевную силу и какую-то... хрупкость, что ли, но это не имело ничего общего ни с девичьими вздохами, ни с заурядным бабьим кокетством. “Она много пережила”, – понял Тихон.

– Теперь я знаю, почему ты была первой.

– Да брось ты, с кого-то надо было начинать. Подвернулась я.

– Нет, Алекс, такие, как ты, не подворачиваются.

– Ты не забыл, зачем здесь находишься?

– Ах, да...

Пронесясь по указанному ею пути, Тихон вынырнул в новом сознании, странном и противоречивом, похожем на льдышку, плавающую в кипятке.

"Волк”, одноместный. Оператор отличный, впрочем, плохого на “Т-14” не посадят. Ближайший кандидат к нам на Скит. Это уже Алекс сказала. Или он сам? Не разделить.

Операция подходила к концу. Зеленый ковер травы был весь в язвах – где не упало пламя, там разрыли траки. Несколько сожженных таранов вокруг широкой воронки. Кто и с кем воевал?

Земля сместилась и помчалась навстречу – танк куда-то ехал. Относительно уцелевший берег. Берег, снова берег, изгиб – за поворотом неожиданно возник город. Тот самый, Тихон вспомнил его по чудесным мостам и башням, состоящим из одних окон. Город был уже не так красив, в нем отметилось звено “перистов” и два “волка”.

Рейд конкуров раздавил деревню, но здесь захлебнулся. Эти, на сияющих “Т-14”, не оплошают.

– Очнись! – не выдержал Тихон. – Они и так порядочно разрушили и еще успеют. Тебе это зачем? Приказали? Ты хоть иногда думаешь, на что тебя толкают?

– Кто ты? – испугался оператор.

– Тихон, если тебя это волнует.

– Тихон?! Я пытался найти... Мне сказали, что это брехня, нет такого.

– Правильно, нет, но вслух моего имени лучше не произносить – вредно для памяти.

– Да, я понял.

"С чего бы ему не понять, когда один сброс он уже имеет. Теперь будет второй”.

"Не будет, разве что сам проболтается. Я тебя прикрыла”.

"Алекс, ты умница”.

"Без толку это”.

"А я попробую. Жалко ведь человека”. “Ну, давай, давай, только недолго. Мне тяжело”.

– Любезный... Зигфрид, да? Зиг, я не про Тихий Ветер. Это тоже большая гнусность, но сейчас я говорю о тебе самом, о твоей жизни. Тебе необходимо уйти из армии. Пока еще можно, – Тихон отметил, что невольно повторяет слова Алекс, сказанные на Аранте, но оригинальничать было ни к чему. Лишь бы дошло. – Пока еще можно, Зиг, потом тебя не отпустят. Но и это не самое страшное. Ты перестанешь быть человеком.

– А без метафор?

– Ты литератор, что ли? Занесла же нелегкая! Я буквально: не будет у тебя ни ручек, ни ножек, ни шланга... “Алекс, само сорвалось, честно”. “Ладно, я не маленькая”.

– ...ничего не будет – ясно, Зигфрид? А будет один большой кусок железа.

Оператор заметил между домами движение и, не разбираясь, что там такое, поочередно тявкнул всеми тремя пушками. Его поддержали другие танки, и высоченное здание с острым шпилем медленно и страшно сползло к реке.

– Продолжай, – буднично сказал он.

– До встречи, волчонок. Ох, и несладко тебе придется.

"Ну, как успехи? Получилось?”

"Что же он такой слепой?”

"А ты был зрячий?”

Алекс вежливо, но твердо выпроводила Тихона восвояси, и ее реплики снова стали восприниматься как нечто постороннее.

– Поначалу я каждого будущего “волка” лично предупреждала. Вас отслеживали, сбрасывали, я опять с вами связывалась... Потом научилась шептать так, чтобы чужие не слышали. Ничего не изменилось. Вашу память можно было и не уродовать.

– Оттуда все кажется таким быстрым и ярким. Вместо дней – часы, вместо праздника – война. Некогда притормозить. Это после... но после – другое дело.

Он спохватился, что до сих пор стоит в воде, и поспешно выбрался на сушу, хотя необходимости в этом не было. Рефлексы. В нем еще жило что-то от человека.

– Алекс, признайся, сон – твоя работа? Про Тихий Ветер.

– Он тебя не очень удручил? Это копится, копится... иногда нужно куда-то девать, иначе совсем плохо. Я выбираю того, кто посильнее, и выливаю это на него. Терпимо?

– А что он означает? Что это было?

– Сама не знаю. Может, отношение к действительности?

– Если тебе понадобится еще... ну, вылить. Выливай на меня, не стесняйся. Договорились?

– Спасибо.

Солнце уже преодолело верхнюю точку и теперь незаметно для глаза спускалось к западному краю их рыжей вселенной. До наступления ночи – целые земные сутки. Потом сутки до утра, и еще двое до следующей ночи. Так и будем жить-поживать.