Вадим Проскурин - Мифриловый крест

Как дела? обратился я к кресту.

Тебя что-то гнетет.

Да. Я даже знаю, что именно.

Ты никак не можешь решить, стоит ли тебе становиться вампиром.

Как это не могу решить? Я все решил, когда решился укусить Зину.

Пока еще не поздно все переиграть.

Как это? Подожди… так это ты тормозишь мое перерождение?

Я приостановил его.

Зачем?

Перерождение необратимо. Такие поступки нельзя совершать, не будучи уверенным в своей правоте.

Если я не превращусь в вампира, я не обрету веру.

Ты можешь обрести веру через молитвы, как все нормальные люди.

Это займет несколько лет.

Да.

У меня нет такого запаса времени. Пройдет всего несколько недель или даже дней, и тебя отнимут у меня, а без тебя я буду беззащитен.

Ты не более беззащитен, чем любой другой человек.

Любой другой человек не убил три десятка монахов. Любому другому человеку не грозит смертная казнь.

Смертная казнь тебе не грозит, владыка простил тебя.

Пока простил. А что будет дальше?

Не знаю.

Не мешай моему перерождению.

Ты уверен?

Абсолютно.

Хорошо, не буду.

Примерно через полчаса вернулась Татьяна, мы сходили в столовую, поужинали, а потом отправились на танцы в монастырский клуб. В келью мы вернулись только около полуночи, и за все это время не произошло ничего необычного, если не считать того, что, выпив почти литр вина, я чувствовал себя мучительно трезвым.

Татьяна думала, что я сразу же завалюсь спать, но она ошибалась, спать мы легли только часа через полтора.

- Ну ты и силен, - только и сказала Татьяна по этому поводу.

Никакого похмелья утром после такой дозы - это сильно, ради этого стоит стать вампиром. Шутка.

Все утро Агафон доставал меня вопросами по математике и физике. Вначале я пытался занять глухую оборону и отвечать "не знаю" на все вопросы, но Агафон упорно задавал все новые и новые вопросы, нисколько не смущаясь моему невежеству, и в конце концов я махнул рукой и даже начал припоминать отдельные куски школьных учебников.

По математике Агафон знал гораздо больше меня и ему не удалось получить никакой новой информации в этой области. С физикой получилось куда более удачно. Теория относительности стала для Агафона настоящим откровением, несмотря даже на то, что я смог вспомнить одну-единственную формулу E=mc 2, да и ту запомнил не из учебников, а из рекламы одного невкусного пива. Эта формула привела Агафона в настоящий восторг, от возбуждения он даже забегал по комнате, размахивая руками и бессвязно бормоча что-то вроде:

- Больше масса, меньше сила… ангел расширяется… зверь теряет плотность… источник энергии… - и прочий подобный бред.

Но главным потрясением для Агафона стала атомная бомба. Когда он узнал, что существует оружие, способное за считанные минуты стереть с лица земли целый город, он сначала даже не поверил мне, он решил, что я над ним издеваюсь. Мы немного поругались по этому поводу, а потом он стал задавать множество каверзных вопросов, и чем больше я отвечал, тем сильнее мрачнел Агафон. Наконец, он сказал, что больше не сомневается в том, что я говорю правду, потому что придумать столько разнообразных и непротиворечивых деталей не в силах человеческого разума. Он сказал, что эта информация не просто очень ценная, а…

- Перед прочтением съесть, - подсказал я.

- Зачем? - не понял Агафон.

- Это шутка такая. Говорят, что бывают такие секретные документы, что перед прочтением их нужно съесть.

- Не понимаю. Зачем их съедать?

- Да шутка это такая! У шпионов бывает, что нужно срочно избавиться от какого-то документа, сжечь не успеваешь, выкинуть некуда, просто порвать нельзя, потому что враги не поленятся и соберут кусочки. В таких случаях документы жуют.

- Зачем жевать документ перед прочтением? А, понял! Такие документы пишут специальными чернилами, которые невидимы, пока бумагу не пожуешь, правильно?

- Да ну тебя! - я махнул рукой. - Не понимаешь ты наших шуток.

- Не понимаю, - согласился Агафон, - и это естественно. Ты тоже вряд ли станешь смеяться над сказкой о том, как грифон захотел стать казачьей лошадью.

Мы обсудили вопрос о труднопонимаемости юмора одной культуры представителями другой культуры, а потом Агафон вспомнил о каком-то срочном деле, резко засобирался и ушел, очевидно, на доклад к владыке. Должно быть, будет забавно, когда они начнут делать атомную бомбу с помощью молитвы. Нет, ребята, молитва - вещь хорошая, но обычная техника тоже кое на что годится.