Вадим Проскурин - Мифриловый крест

Вернувшись в келью, я обнаружил в гостиной незнакомого коротко стриженого мускулистого парня лет двадцати в черной футболке и черных джинсах. Татьяна, одетая только в легкий цветастый халатик, полулежала на диване, глупо хихикала и неуверенно отбивалась от напористых приставаний наглого гостя. Судя по всему, через пару минут он своего добьется.

Я сделал неосторожное движение и случайный шорох привлек внимание парочки. Парень увидел меня и широко улыбнулся, нимало не смутившись. Татьяна сделала серьезное выражение лица, неуловимым движением выскользнула из-под мощного торса, толкнула парня в бок и прошипела:

- Не пялься! Он из моногамного мира!

Молодой человек резко смутился и вскочил на ноги.

- Примите мои извинения, брат Алексей, - сказал он, - я не знал, что это может вас обидеть.

Я водрузил нижнюю челюсть на место и растерянно проговорил:

- Ничего страшного. С кем имею честь?

- Меня зовут Агафон, - отрекомендовался незваный гость, - меня направил к вам владыка Дмитрий.

- Что ему надо?

- Он просил передать вам, что, если вы уже оправились от потрясений и достаточно отдохнули, то мы с вами можем приступить к написанию отчета.

- Какого отчета?

- Вы прибыли из параллельного мира, правильно?

- Правильно.

- Владыка хочет получить отчет о вашем мире. Он благословил меня помочь вам в этом труде.

- Что вас интересует?

- Для начала история. Насколько я понимаю, география в обоих мирах совпадает. Правильно?

- Правильно.

- Прежде всего нам надлежит установить точку развилки и определить, что послужило толчком к разделению миров.

- Это я могу сразу сказать. В моем мире нет магии. Точка разделения находится в XIII веке.

- Замечательно! Тогда дальнейшая работа упрощается. Давайте начнем! Я тут притащил кое-что… - Агафон подхватил с пола объемистый баул и выложил на стол целую гору увесистых томов. Я тяжело вздохнул, и мы начали.

Мы с Агафоном просидели над книгами до глубокой ночи и успели дойти до Ивана Святого/Грозного. Я попросил Татьяну разбудить меня пораньше, я не хотел прерывать занятий у Зины из-за этой работы, но наутро я с удивлением и стыдом обнаружил, что не только не знаю, как делать домашнее задание, но и не помню, в чем оно заключается.

- Ну что? - спросила Зина, когда я удрученно приперся к ней получать заслуженную выволочку. - Что-нибудь придумал?

- Ты извини, - смущенно пробормотал я, - но я все забыл.

- Что все?

- То, над чем ты просила меня подумать.

Зина расхохоталась.

- Такого в моей практике еще не было! - провозгласила она. - Пьянствовал или от Таньки не смог отбиться?

- Нет, не в этом дело, - возразил я, - владыка Дмитрий попросил меня сделать одну работу…

Зина мгновенно стала серьезной.

- Во-первых, не попросил, а повелел. А во-вторых, пока не сделаешь работу, ко мне не возвращайся. То, чем мы занимаемся - игрушки, а то, чем занимается владыка - серьезно. И никогда больше не отвлекайся от работы ради личных интересов, такие вещи добром не кончаются.

- Меня накажут?

- Если будешь регулярно так поступать, то когда-нибудь, несомненно, накажут. Лучше не злоупотребляй. Иди отсюда.

- А какое задание ты мне задавала?

- Думаешь, я помню? Не грузись, сделаешь работу, приходи, поговорим.

Прошла неделя. Наш с Агафоном отчет вырос до пятидесяти страниц и продолжает расти. Я закончил описывать историю, и теперь Агафон расспрашивает меня о религии. Почему в моем мире монахам запрещается заниматься сексом? Ведь это нарушает естественный отбор, а потому неразумно! Да, соглашаюсь я, это неразумно, но разве мало неразумных вещей в вашем мире, спрашиваю я. Это мы еще успеем обсудить, говорит Агафон и мы продолжаем углубляться в дебри религии.

Агафона удивляют самые очевидные вещи - что в моей бывшей России церковь отделена от государства, что грамоте обучены все взрослые люди, что молиться разрешается каждому, но такие явно устаревшие обряды, как посты и причастия, до сих пор не отменены. Агафон говорит, что из нашего отчета может получиться хороший роман в стиле фэнтези.

Мы с Татьяной и Агафоном стали ходить в общую монастырскую столовую, которая здесь называется трапезной. Раньше молодые монахини приносили мне обед прямо в номер, но, оказывается, здесь это не принято. Владыка Дмитрий распорядился, чтобы мое привыкание к новому миру было постепенным, чтобы поначалу меня оберегали от излишних потрясений, но я решил, что уже в достаточной степени привык к окружающей обстановке, и больше не нуждаюсь в особых милостях.