Андрей Левицкий: Я – сталкер. Тропами мутантов

– Много ты знаешь, однако, и про клановые разборки, и про котлы эти с могильниками, – заметил Пригоршня.

Сталкер пожал плечами:

– Я, как бы сказать… Люблю Зону. Именно эту, подмосковную, – в других и не бывал ни разу. Интересуюсь здесь всем, запоминаю всякие местные истории, слухи, легенды. Наблюдаю, что происходит.

Я внимательно слушал его, пытаясь уяснить положение дел. В Зоне есть несколько кланов сталкеров, и самые крупные среди них – военсталы и анархисты, у которых прямо противоположная идеология. Военсталы, сильно военизированный клан, отличаются строгой дисциплиной, его члены живут фактически по уставу.

Многие военсталы – бывшие военные из спецназа или других армейских частей. Военсталы считают своей главной целью защиту мира от мутантов, расползающихся во все стороны из Зоны. Этот клан давно враждует с Анархией, сборищем сталкеров-анархистов. Они не хотят исчезновения Зоны, наоборот, желают сохранить ее и использовать как двигатель прогресса для всего человечества – мол, Зона может дать нам всевозможные технологии. В Анархии отсутствует строгая дисциплина, обязательные приказы, воинские звания.

– А почему продвижение в Могильник нарушает равновесие Зоны? – спросил Пригоршня.

Шустрый ответил:

– После того как анархисты углубились на эту территорию, начались необычные миграции мутантов, к тому же участились Всплески. Ну, военсталы и решили, что анархисты в этом виноваты.

Я слышал про Всплески, но решил уточнить у Шустрого:

– Они ведь недавно начались? Насколько опасны? И как понять, что Всплеск приближается?

Он почесал затылок.

– Ну, как понять… Небо со стороны Москвы иногда багровеет. А иногда – нет. Да никто, в общем, толком не знает, что такое Всплеск. Волна какой-то энергии, которая раскатывается по Зоне. Самое главное – не только по этой, в других тоже возникает! По ощущениям Всплеск – это как если бы тебя в микроволновку засунули, понял? Не в аномалию под названием «микроволновка», а в настоящую, кухонную. Мозги в шашлык! Лучше всего – прятаться куда-то под землю, желательно, в бетонный подвал, хотя можно и просто в землянку. Но Всплески бывают разной силы, от мощного только толстый слой бетона и спасает. Вообще, попав под Всплеск, можешь потом оклематься без всяких последствий, а можешь и инсульт схватить либо вообще умереть. Всякое бывает.

Устав говорить, Шустрый откинулся на досках, которые мы положили вокруг бочки с костром, и устроился головой на своем рюкзаке.

– Ну ладно, парни, с василиском я вам помог – и что вы дальше делать собираетесь?

– Как – что? Нам к Периметру надо! – вскинул голову Пригоршня. – Вернуться к своим.

Шустрый поднял бровь.

– И какие, так сказать, шаги вы собираетесь в связи с этим предпринять?

– Какие еще шаги? Сами мы не дойдем, ты нас проведи.

– А мне оно зачем? Я в Могильник иду, чтоб присоединиться к анархистам. Хочу добраться до Котла и поживиться артефактами.

– Ну вот ты нас проведи – и вали куда хочешь, – нахмурился Пригоршня. – Хоть в могильник, хоть в могилу!

– Я вас никуда вести не обязан.

– Еще как обязан! – повысил голос десантник. – Ты кто вообще такой? Охотник, бродяга, блин, сталкер – ты здесь незаконно! А я кадровый военный и…

– Начхать мне на твою кадровость. – Шустрый сел, насупившись. – Тоже мне, военный-охрененный. Как мы тебя из ямы тащили, забыл уже? Надо тебе к Периметру – топай, никто не держит, а здесь территория свободных людей, которые слушать всякое гавканье не любят.

– С тобой, бродяга, не гавкает, а говорит… – угрожающе привстал Пригоршня, но я перебил его:

– Я к Периметру не собираюсь, так что можете оба заткнуться.

Пригоршня ошарашенно смолк, и они с Шустрым уставились на меня, как два барана на новые ворота.

– Как, не собираешься? – спросил наконец десантник. – Ты… журналюга, ты чего?.. А куда ж ты тогда?

Вместо ответа я достал из кармана бумажник, оттуда – потертую полоску бумаги, развернул и показал им:

– Читайте.

«…спрятано у излома Яра, северный берег, 100 метров точно на север. В корнях дерева-молнии».

Верхний край записки был оторван.

– Это досталось мне от брата, – пояснил я. – Помнишь, Пригоршня, в вертушке ты рассказывал про Глеба Нечаева? Так вот – он мой родной брат. Старший. Когда сбежал из Зоны, стал одним из партнеров скупщика артефактов по прозвищу Фишер.

Как всегда при воспоминании о тех событиях, быстрее забилось сердце.

Тело посреди темной гостиной, еще одно – в ванной, кровь на полу, брызги на стене и мебели, три быстрых силуэта….