Александр Зорич - 21.4.Комбат и Тополь - Полный котелок патронов

Я сел у стены — именно там, куда мне велел сесть Шейх, а точнее, серебристый ствол его «Магнума».

Они сели на пол, ближе к окошку кассира. Монета, который был в этой троице чем-то вроде вьючного скота, вытащил из рюкзака еду — тушенку, пакеты с молоком, хлеб и даже яблоки. И они принялись есть — Зуриков, как сейчас помню, громко чавкал.

Я деликатно напомнил активно работающей челюстями троице о своем существовании, но в ответ мне раздалось лишь сытое ржание.

Так я и сидел у стены, разглядывая ногти то на левой, то на правой руке. Не скажу даже, что я «лелеял планы мести». Я их не «лелеял». Я был уверен — моя месть будет настолько страшной, насколько это вообще возможно. И кара небес — она еще как обрушится.

Но виду я не подавал. Сидел, насвистывал вполголоса.

Наконец кто-то из бандосов — кажется, Монета — повернулся вполоборота ко мне и кинул мне, словно собаке, банку тушенки. Типа сжалился над убогим.

Банка шлепнулась и покатилась ко мне по пыльному бетону.

Я осторожно остановил ценный цилиндрик и поставил его на попа — чай, не гордый.

— Еще бы не помешала ложка. Мою-то вы конфисковали, — сказал я спокойным голосом.

— А хер тебе не ложка? Аристократ, что ли? — глумливо осведомился Шейх и вся троица согнулась пополам от смеха.

Отсмеявшись, все трое вновь воззрились на меня с жадностью зрителей, впервые пришедших в 3D-кинотеатр.

С минуту я смотрел на банку с тушенкой. Затем аккуратно сжал ее двумя руками и… выверенным, но исполненным силы движением саданул банкой о прут арматуры, торчащий из бетона в районе моего правого бедра. В крышке банки образовалась треугольная «рана».

Медленно, с достоинством, под любопытными взглядами Зурикова, Шейха и Монеты я схватился зубами, благо зубы у меня крепкие, за край жестяного надреза, сделанного арматуриной, и потянул край на себя, одновременно поворачивая банку по часовой стрелке.

Таким образом я вырвал из крышки солидный кус жести.

Эту-то жесть я и стал аккуратно стискивать пальцами, одновременно где надо прижимая, а где надо скругляя. Пока не сделал из этого куска жести некое первобытное подобие ложки — скорее правда, не русской, а китайской ложки, какие подают к перченым супам в китайских ресторанах от самых дешевых до самых навороченных.

Этой-то самой ложкой я выбрал из банки с тушенкой прозрачный жир, который всегда ненавидел, очистил от жира мясо и молча, не говоря ни слова и не совершая лицом ни одного мимического движения, медленно и сосредоточенно съел содержимое банки с тушенкой этой вот, сделанной собственноручно, ложкой. Затем вложил ложку в пустую банку и аккуратно отставил банку в сторону.

Да, я рассчитывал на эффект.

Но тот эффект, которого я добился, стал неожиданностью даже для меня.

— Да он, по ходу, псих… Больной на всю башку, — прочувствованно пробормотал Зуриков. Лицо его было белым как полотно и очень испуганным.

— Ну, братва мне вообще говорила, что Комбат этот того… Но теперь сам вижу, что пристрелить на месте — это самое правильное, что с ним можно сделать, — это был Шейх.

— Стрелять? Ты его застрели еще попробуй. Когда он, сука, банки зубами открывает, — сказал Монета.

Несмотря на вялые словесные угрозы, они смотрели на меня, как трое школьников на призрак Ленина, сбежавший из мавзолея. И это притом, что именно у них, у них, а не у меня, были и стволы, и патроны к ним и, в конце концов, значительный перевес в численности!

Вот именно это и называется «моральное превосходство». Именно то, что я, сам того не желая, продемонстрировал своим пленителям, когда невозмутимо вскрыл и опустошил банку с брошенной мне, как собаке, едой.

— Ладно, братва, ну его к бесу, такого проводника. Зазеваемся — а он нас голыми руками как цыплят передавит, — как бы в шутку сказал Зуриков.

Шейх только сплюнул — в знак согласия.

А Монета — тот вообще никогда и ни в чем принципиальном не возражал.

Какова же мораль у этой неброской бандитской истории, спросите вы?

Сам не знаю. Но уверен, там, в этой морали, должна идти речь о красоте жеста. Ну и о силе духа, хотя это звучит слишком пафосно.

Несмотря на весь мой скепсис относительно Ниндзя, он оказался едва ли не самым полезным бойцом нашего скороспелого отряда.

Высланный главарем Кочей вперед, в боевое охранение, Ниндзя успешно обнаружил при помощи своего модернизированного детектора «Велес» кровососа.