Сергей Данилов - Смерть за плечами

вместо напутствия понеслись мне вдогонку слова непристойной песенки, а через несколько мгновений из-за двери послышался знакомый «Пшик!», издаваемый обычно брошенным в воду факелом или внезапно появляющимся черным колдуном, и скрипучий старческий голос:

— Здесь только что был Рикланд! Где он?

— Только что был Рикланд здесь? — раздался удивленный возглас Брикуса. — И куда же он исчез? Может, он под стол залез? Может, позовем охрану и обшарим замок весь?! — И из-за закрытых дверей донесся насвистываемый им мотив песенки «Беги быстрее ста ветров».

Дальше слушать я не стал, а, вдохновленный рассказом Брикуса о благодушном настроении отца, набрался наглости и направился прямиком в королевские апартаменты. Вымаливать у короля прошение я не собирался и убивать его больше не стремился, мне просто очень хотелось получить назад кое-какие свои вещи, а заодно сообщить отцу о своем решении покинуть замок и поинтересоваться, не отдаст ли он мне по этому поводу меч «Пламя дракона». Почему-то мне казалось, что отец должен несказанно обрадоваться, узнав, что больше никогда меня не увидит.

В королевских покоях царила тишина. У дверей стояла стража, но я, как обычно, обошел ее стороной, протиснувшись сквозь узкое окно на лестнице, ведущей в комнату охраны, и спрыгнув из него прямо на балкон королевской опочивальни. Учитывая болезненную рану в боку, поступок был крайне опрометчивый, но я никогда не отличался рассудительностью и в результате получил бездну неприятных ощущений и почувствовал, что стягивающая рану повязка становится горячей и влажной.

Отец не спал. Он полулежал на высоких подушках и, не отрываясь, глядел на пламя, пляшущее в камине. Верный Карлен, как пес, спал около двери, и я определенно разбудил бы его, войдя, как все нормальные люди. Отец вздрогнул, заметив меня уже около своей постели. Кажется, он хотел позвать на помощь, но я поспешно зажал ему рот, не дав перебудить всю стражу:

— Тсс! Подумай о судьбе королевства, Ролмонд. Если ты сейчас закричишь, мне придется перерезать тебе глотку и самому стать королем. Ни ты, ни я этого не хотим, так что тихо!

— Какая мне разница, убьешь ты меня прямо сейчас или через четверть часа? Ты ведь за этим пришел, не так ли? — резко спросил отец, едва я позволил ему открыть рот. Карлен заворочался во сне, но не проснулся. Это спасло ему жизнь. Я не испытывал дружеских чувств к Карлену и метнул бы в него нож без всякого сожаления.

— Я ухожу, Ролмонд! — не обращая внимания на явное недоверие отца, ответил я. — Я хочу найти Затерянный город и снять родовое проклятие. И еще я хочу убить дракона!

— Ты в своем уме, Рикланд?! — выдохнул отец. — Убить дракона невозможно!

— Но в Книге Пророчеств написано, что я сделаю это! Я не прошу твоего благословения, просто хочу взять огненный меч. Только с его помощью можно одолеть дракона.

— И это тоже написано в Книге Пророчеств? — с иронией произнес отец. — И где же ты раздобыл ее, Рикланд? Мне говорили, что ее единственный экземпляр хранился в библиотеке Белого замка. Не хочешь же ты сказать, что по пути на королевские рудники ты заглянул в эльмарионскую библиотеку?

— Нет, не хочу. Мне рассказал о пророчестве белый колдун. Он знает наизусть всю Книгу Пророчеств…

Отец тяжко вздохнул:

— Почему ты решил, что я поверю всему этому вздору?

— Потому что я никогда не лгу! — гордо ответил я.

— Ну конечно! — презрительно проворчал отец. — И любому, кто сомневается в твоей честности, ты готов доказать ее на Божьем суде с мечом в руках! — Я попытался было возразить, но отец не дал мне раскрыть рта. — Ты утомил меня, Рикланд, — заявил он и прикрыл глаза.

Я опустился на краешек роскошной королевской кровати, равнодушно наблюдая, как вокруг меня на белоснежных простынях из тончайшего эльмарионского шелка, который уже давно не прядут ни в Эльмарионе, ни где-либо еще, появляется и медленно увеличивается кровавое пятно, кажущееся почти черным в полумраке спальни.

— Неужели ты совсем мне не веришь? — спросил я, но отец не ответил. Он старательно делал вид, что больше не замечает моего присутствия.

Чего он добивался? Что я всажу ему нож в сердце и положу конец его безрадостному существованию? Или что я брошусь в ноги вымаливать прощение? А может, он просто тянул время и ждал, что появится черный колдун? Не знаю, — мы с отцом никогда не понимали друг друга.