Кристофер Кубасик - Идеальная война

— Времена меняются, Джин, — частенько слышал он, как говорили ей бесчисленные офицеры и водители боевых роботов. — Жизнь пройдет мимо тебя, если ты не приспособишься к ней.

Времена изменились, а Джин не захотела меняться. Ее начальство обделяло ее очередными повышениями, ибо она была, в конце концов, возмутителем спокойствия. Джин всегда говорила своему сыну, что несостоявшееся повышение не играет роли, но он видел по ее глазам, что это не так. Все же он никогда не верил, что уделом Джин была только печаль. Когда она спорила, то боролась за забытый дух воинов — водителей боевых роботов, за судьбы цивилизаций Внутренней Сферы, которые, захваченные сиюминутными интересами, не видели, к чему могут привести их действия.

Пол Мастерс поклялся, что никогда не предаст идеалов матери, и всю свою жизнь он пытался остаться верным ее принципам. Но ему недоставало ее рассуждений, чтобы полностью понять, что она имела в виду.

Достигнув головы «Феникса-Сокола», Мастерс толкнул люк кабины и скользнул внутрь. Усевшись в кресло, он нажал кнопку, которая втащила лестницу, и медленно закрыл входной люк робота. Неосвещенные контрольные переключатели и сигнальные огоньки обрамляли лицевую плиту, выходившую на дворцовую площадь. Робот не оживет, пока водитель не наденет нейрошлем, нужный для управления машиной, и не введет секретный опознавательный код и голосовой пароль.

Когда Мастерс взялся за рукоятку управления и за дроссель, его охватило странное чувство. В темноте, одетый только в халат, вспоминая рыцарей Мэлори, Мастерс ощутил, что сейчас он более, чем просто человек. Он чувствовал, что его плоть проникает во все уголки металлической кабины и даже за ее пределы, увеличивая поверхность самого «Феникса-Сокола». Он был готов к чему-то экстраординарному. Ритм его дыхания ускорился. В его мыслях возникали и пропадали военные тексты, которые он прочитал за свою жизнь. Мастерс понял, что жаждет идеалов, столь часто обещаемых военными, но столь редко достигаемых. Он осознал, что чашей Грааля, или, по меньшей мере, его чашей Грааля, было поведение, которое позволяла ему его профессия. Убийства никогда не были хорошим делом, но он преуспел в этом. Мастерс нуждался в прощении за это, и нужен был компас, чтобы помочь ему отыскать это прощение. Его мать говорила, что боевые роботы были продолжением мужчин и женщин, которые управляли ими. Сейчас он понял это. Было прекрасно, что робот похож на человека. Он был мощным, более великим, чем человек. Гигантом. Мать говорила ему, что, как бы ни был хорош воин, умеющий управлять вооружением робота, он был не более чем слугой машины, если это было все, что он мог делать. Воин должен иметь дух столь огромный, чтобы заполнить машину, как рыцари Артура должны были быть выше обычных людей, величественнее громоздкой брони, в которую они были закованы, когда усаживались на своих боевых коней.

Но робот так высок, подумал Мастерс. Как можно было выполнить это? А потом его осенило. Когда технология разрастается и разрастается, почти останавливая развитие людей, которые пользуются ею, человеческий дух также должен расти, чтобы соответствовать прогрессу машин. Мастерс не был уверен, но думал, что это может оказаться причиной, по которой войны выходили из-под контроля. Люди уступали, передавали свои души машинам, позволяя оружию совершенствоваться быстрее, чем те, которые пользовались им.

Если водители боевых роботов хотели выжить перед лицом конкурирующих с ними технологий, должно было произойти что-то экстраординарное, как, например, основание нового рыцарского ордена, основанного в большей степени на идеалах, чем на контрактах наемников.

Сейчас он понял план Томаса и принял его. Это была диковинная идея, способная вызвать насмешки. Но не насмехались ли бароны и лорды над Артуром, когда мальчик-король выдернул меч из камня и объявил Британию своей собственностью? Так же иные будут высмеивать Томаса как короля-идеалиста, но все равно. У него всегда будет настоящий союзник — Пол Мастерс.

Водители боевых роботов собрались во внутреннем дворе дворца Томаса Марика. Их было сто пятьдесят человек. Предыдущие шесть месяцев Томас приглашал их из всех уголков Лиги Свободных Миров, и никто не отказался прибыть. Томас и Мастерс тщательно подбирали мужчин и женщин, которые с радостью хватались за предложенную возможность, инстинктивно понимая, что многое поставлено на карту. Нельзя сказать, что воинам легко было сделать выбор. Некоторые из них, принимая приглашение, прерывали связи с друзьями, с местными правительствами, иногда с семьями. Ставкой был вопрос о верности, и большинству пришлось нелегко.