Илья Тё: Топот бессмертных

– Повторяю: куда отправилась группа?! – переспросил «турист».

Рыжняк по-прежнему демонстрировал зубки. Вопрос незнакомца, в сущности, был довольно туповат, несмотря на всю крутизну юного джидая. Можно ли описать на словах , куда именно ушла группа в Зоне? Тем более описать туристу ?

– Тебе как, на пальцах показать, сука?

– Хамишь мне, дяденька. Вредно это.

– Да ты же не сталкер, девонька! Ну как я тебе объясню про Зону-то нашу? А?!

И Рыжняк… заржал.

Лицо «гниденыша» изменилось. Похоже, он понял. Никто, кроме сталкера, не смог бы понять, куда идти, даже если бы Рыжняк принялся объяснять с самым яростным желанием помочь.

– Слоны пошли на се-евер! – издевательски грубо, с истошным надрывом прохрипел Рыжняк, сотрясаясь от сдавленного хохота, который постепенно подхватывали остальные участники дикой сцены. Участники были в основном бухие, но догадались, что расклад в любом случае не в пользу молодого. – Хочешь стрелять – стреляй! Но прежде, малек, заупокойную прочти. Ай православныя! Не-е-ет, нифига ты не выстрелишь, гниденыш… Такие, как ты, мудорасики, слишком ценят свою лощеную шкурку. Верно говорю?! Тебе, гниденыш, валить отсюда надо. Валить быренько. И никогда не возвращаться! Я за твое рыло такой приз назначу, что весь предбанник на уши встанет, а, пацаны?!

В этот момент дверь за спиной незваного гостя скрипнула – это ввалился бухой в стельку Петюня-Удод. Узрев неожиданную картинку и пьяных (а частью протрезвевших) братанов с трещотками наготове, он едва не присел.

– Мля, чё за нахрен?!

Плохо вменяемый от ханки сталкер вскинул «калаш» и, не долго думая (а лучше сказать, не думая вообще), вдавил спусковой крючок. Пули короткой очереди с опозданием прошили пространство, где только что находилась спина молодого человека. Реакция «гниденыша» оказалась мгновенной. За секунды до выстрелов, словно предсказав дальнейшее развитие событий, он потянул на себя тело охранника, развернул его ко входу лицом и пинком придал ускорение. Уже прошитый пулями вышибала пролетел по инерции и грохнулся всей массой жирного тела на горе-стрелка. Почти одновременно заблевали свинцом остальные трещотки. Руки сталкеров тряслись – то ли от ханки, то ли от куража. Возможно, только поэтому никто не срезал шустрого туриста за секунды, пока в помещении горел свет.

Молодой человек, обладавший почти нечеловеческой прытью, не просто успел выйти из зоны перекрестного огня, но выстрелил на лету из трофейного оружия. Его пули не зацепили никого из бродяг. Их цель была за спинами сталкеров. Один за другим стальные сердечники прошили распределительный короб и разнесли в клочья электрическое содержимое. Из щитка харкнул сноп искр, и лампы, освещавшие большой зал, мгновенно погасли.

Заведение погрузилось в кромешный мрак, нарушаемый лишь вспышками выстрелов. Народ бил одиночкой и короткими очередями наугад. Крики и вопли смешались с грохотом в мерзкий коктейль. Вспышки, следовавшие одна за другой, выдергивали из тьмы кадры дьявольского слайд-шоу, пока звериный рык Рыжняка не прервал этот хаос.

– Отста-авить!!! Идиоты, с-сука, поло́жите друг друга!!! Не стреля-ать!!!

Как ни странно, среди жуткого треска и грохота вопль хозяина был распознан. Стрельба стихла. Тишину нарушали только звон в ушах и чье-то хриплое булькание на полу. Один за другим сталкерские фонарики осветили место нелепой бойни. Почти все пацаны, сидевшие за столиками возле входа, лежали на полу бездыханными. Причем умерли явно не от пуль. У каждого из них на шее, от уха до уха, красовалась кровавая улыбка. Двое – Петюня и второй ночной вышибала были еще живы. Именно они булькали кровью и пускали розовые пузыри, отчаянно хватая последние глотки воздуха. В это мгновение внизу, в подвале взревел резервный генератор, и лампы в оранжевых плафонах, питающиеся исключительно от аварийной сети, полностью осветили хотель, выхватывая из темноты последние кровавые детали.

Тела туриста не было.

– Ушел, гнида-а-а! – залился бранью Рыжняк. – Все за ним, догнать, мать вашу, расчленить! За каждое яйцо этого педрилы по штуке зеленых! Каждому! До-гна-а-ать!!!

Переполошенные сталкеры сыпанули на улицу, под ливень. Со второго этажа, из соседних зданий, из подвала высовывались морды новых, разбуженных стрельбой бродяг-зоноходцев. Они хватали трещотки и прыгали в дождь. За штуку баксами каждый из них мог отрезать не голову – две головы – любому зоновскому мутанту, а уж тем паче сучонку, явившемуся извне. Впрочем, дело ведь не в бабле?