Андрей Павлухин - Время теней

Отчасти. Картина войны сложнее, чем ты думаешь.

Но мы потеряли Землю. И они будут править десять тысяч лет.

Ничтожный срок.

Флот перестраивался на голографических развертках.

– Атакуем, – сказал я.

История выбрала путь.

Путь боя.

В умеренных широтах наступила весна.

Шану встретил ее на каменном мосту, перекинутом через ленивую, зажатую гранитом речушку. То же место, тот же воздух – но спустя тысячи лет. Она не видела эту бездну, для нее все относительно. Река уносит боль. Прочь. В теснины реконструированного города, в мир обновленной Земли. Смерти нет.

Зимы нет.

Время просыпаться.

Шану не помнит, как попал сюда, какое решение привело его на этот мост. Не существует ничего, кроме двоих.

В уютном кафе, спрятанном в глубине парка, играет средневековая музыка. Мадригал, кажется.

– Мы ничего не знаем друг о друге, – шепнула она. – Вдруг мы будем ругаться и расстанемся?

Шану посмотрел на нее – и увидел глупую девочку. Послушай, ведь для того, чтобы расстаться… Вместо этого он сказал:

– Я знаю тебя. Века.

И это была правда.

Он понял, что Вера, этот город, река, мост, эти звуки и запахи – это реальность, которую он любит. Он пробовал дублировать, замещать, забывать.

Не получилось.

Остается одно – сохранить.

Мы стоим в степи. Под проливным дождем. Ветер стелет траву, молния пишет огненные руны на хмуром полотне неба. Между нами и горизонтом – стена дождя.

Смеемся.

Мокнем вместе с пансионатом.

Волосы слиплись, по лицу текут струи воды. Гремит гром. Раскат накрывает нас сразу после вспышки.

Я не знаю, сколько прошло времени.

Здесь это неважно.

В конференц-зале собрались четверо. Мужчины и девушка. Солнце за окном клонилось к закату, окрашивая степь расплавленным золотом. Они осознавали, что этап обучения завершен. Каждый прожил в Спячке жизнь, посетил сотни миров, прогнал через себя тысячи ситуаций. Каждый знал историю конфликта, структуру Мегиона, допустимую информацию о Хронокольце. Их подсознание пропиталось навыками, о которых они даже не подозревали. Психическая мощь возросла многократно.

Спячка изменила их.

– У вас есть вопросы, – сказал Фир.

Шану и Мелисса переглянулись.

– Спячка творила для вас реальность, слившись с вашими разумами. Здесь нет тайн.

– Послушай, – начал Сардонис. – Так или иначе наши пути касались Отры. Я обрел там память. Шану и Мелисса встретились, чтобы вывезти молодого фолнара в космос. Зачем все это? И почему Рауля нет с нами?

Фир провел ладонью по волосам.

Человеческий жест.

– Вы – не единственный проект Хронокольца. Фолнары – лишь внешне раса дикарей. Мы создали их. Евгенический отбор и модифицированная ДНК. Раса солдат, иного им не дано.

– Бомба замедленного действия, – заключил Шану. – Как Мик.

– Не совсем, – Фир покачал головой. – Они не являются слепками, внедренными в чужие тела. Они не вспоминают будущее. Они – народ. Искусственный, но, в принципе, обладающий свободой выбора.

– При чем здесь Рауль? – спросила Мелисса. – И Рик?

– Рауль – катализатор. Чартора узнали о происхождении фолнаров. На Отре бушует война. Рауль возглавит сопротивление. Астерехон и все земные поселения будут оккупированы. Фолнары свяжутся с торговцами оружием, и те им помогут. Будет заключено несколько важных альянсов. К Отре и соседним мирам применят Санкцию Отчуждения.

– Их попытаются уничтожить? – перебила Мелисса.

– Не раз. Биологические и психические войны с участием федеральных спецкорпусов. Фолнары справятся. У них будет свое государство и флот, который впервые за много веков даст серьезный отпор Ла-Харту.

– Их сомнут, – вздохнула Мелисса. – Я погибла в той эпохе. Моя пятая смерть.

– Верно, – согласился Фир. – Но и Федерация дрогнет. Пойдут трещины, субъекты начнут откалываться…

– Знакомая картина, – угрюмо бросил Сардонис.

– Такое случается периодически. Всякая империя переживает становление, расцвет и упадок. Во вселенной все циклично.

– Мегион манипулирует временем, – возразил Шану. – В вашей власти вмешаться.

– Во власти чартора – тоже. И мы делаем это. Но крайне осторожно, чтобы причинно-следственное цунами не снесло нас самих. Это инстинкт самосохранения.

Вновь стал накрапывать дождь. Стекла усеяло каплями. В просветах между тучами розовело небо.

– Долгий процесс, – вздохнул Шану. – Десять тысяч лет.