Бен Каунтер - Война ордена

Многие и многие тысячи орков спрыгивали на землю и устремлялись мимо вожака, размахивая топорами и стреляя изо всех стволов — делали они это не столько, чтобы кого–нибудь убить, сколько просто празднуя окончание путешествия. Они выли и кричали от радости. На камни продолжали одна за другой выкатываться долбленые лодки, из которых высаживались все новые и новые зеленокожие. В пути огромное число кораблей

затонуло, и морская пучина поглотила жизни бесчисленного множества орков, но три четверти орды успешно добрались до цели, и этого было более чем достаточно.

Вожак взмахнул огромной механической клешней и указал на здание завода. Это было ключевое место в оборонительных порядках людей. Стоило взять его, и штурм закончится, не успев начаться. Оркам не надо было намекать дважды, и воины устремились вперед, перепрыгивая через трупы сородичей, отбрасывая с пути израненных рабов.

Первые пули ударили в их порядки, унеся жизни нескольких воинов, а затем люди осознали, что на них катится настоящий зеленый поток, и сосредоточили весь огонь на нем.

Выстрелы из автоматического оружия проделывали кровавые отверстия в телах рядовых орков, пока вооруженные дальнобойными лазерными винтовками снайперы выбивали офицеров, вождей племен и тех воинов, которые, по их мнению, представляли наибольшую угрозу. Но орда больше не нуждалась в командирах — она и без того видела свою цель. Вскоре груда трупов под стенами стала настолько высокой, что первые орки смогли пролезть в нижние вентиляционные шахты завода. Внутрь здания полетели связки взрывчатки, и большинство бросивших их орков погибли сами, когда из окон вырвалось жаркое пламя или когда с грязных стен сыпались огромные куски роккрита. Но на место каждого убитого тут же вставали новые бойцы, сражавшиеся друг с другом за право первым вбежать во вражеское логово.

Глубоко в душе вожака разгоралось новое чувство. Столько, сколько помнил его орочий мозг, он не ощущал ничего, кроме ненависти и сосущего голода, вызванного желанием разрушений и отмщения за свой народ. Но теперь он испытывал что–то незнакомое, словно яркое пламя, вспыхнувшее в его душе, разогнало царившую там темноту. Надежда. Радость. Гордость. Наконец–то, спустя столько долгих лет, он одержал свою победу.

Внезапно его внимание привлек гул моторов над головой. Подняв взгляд, он увидел, как звено боевых машин, раскрашенных в золотые и красные цвета, пикирует на поле боя. На носах машин ярко сверкали имперские аквилы.

— Всем отступить! Взрываем лестницы! — приказал лорд Совелин, — Уничтожайте все подходы! Их надо задержать!

Сам он находился на помосте, занимавшем половину внутреннего пространства завода, смонтированном над огромными баками переработки, находящимися на нижнем уровне. Здание было старым и давно не подвергалось ремонту; стены вокруг баков покрывал густой слой промышленных отходов.

Со своего места Совелин видел лабиринт служебных мостков, где оборонялись охранники, облаченные в привычные изумрудные плащи и фуражки с гербом дома Фалкен. Много бойцов расположилось у окон, обрушивая огонь автоматических винтовок на головы зеленокожих, беснующихся под стенами завода. Суетились подносящие, пытаясь обеспечить стрелков необходимым количеством патронов или же оттаскивая раненых на помост к Совелину, где также был развернут полевой лазарет и где изможденные медики пытались спасти хотя бы кого–то из них. Люди гибли, люди слепли, люди навсегда теряли возможность ходить.

Сам лорд расположился в командном пункте, состоящем лишь из нескольких мешков с песков да переносного вокса.

Хуже всего были звуки. Видеть, как гибнут и получают увечья, конечно, было крайне неприятно, но куда сильнее пугали крики зеленокожих. Десятки тысяч орочьих голосов ревели как один, сливаясь в хор ненависти, от которого, казалось, дрожала земля. Рев проникал сквозь стены завода с такой легкостью, словно те были сделаны из папиросной бумаги.

— Отступайте, черт вас дери! — приказал Совелин. — Они ломают стены! Уходите с нижнего этажа и взрывайте за собой лестницы!

Охранники покинули позиции возле окон и побежали к лестницам, ведущим на подвесные мостки и командный уровень. И будь приказ услышан хотя бы минутой раньше, большинству защитников удалось бы успеть.

Дальняя стена содрогнулась от серии взрывов и скрылась в ревущем огне и завесе дыма. Фильтрующие баки лопнули, изливая на пол шипящие отходы, над которыми тут же стал подниматься белый ядовитый пар. Здание заходило ходуном, и Совелин потерял равновесие. На его глазах один солдат перевалился через ограждение платформы, а другой рухнул с верхних мостков. Грохот стоял оглушительный.