Пытаясь избавиться от волны отвращения, постепенно накрывавшей ее с головой, Ника прижала к боку руку. Там, в уютной кобуре покоился ПМ – первый, но не единственный подарок Красавчика.
– Ты левша, а это интересно, – всякий раз говорил он, когда вывозил ее в ближайший лесок на импровизированное стрельбище.
Красавчик от души веселился, наблюдая за тем, как она училась стрелять из подаренного пистолета.
– Левша – сюрприз для врага. Ты, главное, меньше переживай, когда нажимаешь спусковой крючок. Это тебе не автомат. Пусть пуля за тебя поволнуется.
Вот так. Теперь Красавчик там, в мышеловке, ждет от нее помощи, и каждая минута приближает его к смерти. А она сидит в баре, помахивая белым платочком вслед уходящему поезду, – уместное сравнение. Время идет, и никакого толку.
– Хороша Лялька. – Глухарь наконец развернулся в ее сторону и потянулся за бутылкой водки. – Вы ведь подружки. Как она вообще? Я имею в виду в жизни? Такая же… горячая?
Да, девушки были знакомы. Их свел Красавчик год назад, чтобы помочь Нике прийти в себя после того случая. Вот уж поистине, кого не любят мужики, того обожают женщины. Лялька хорошо к нему относилась, однако предпочитала держаться подальше. Вполне возможно, что-то у них и было, но Ника предпочитала не знать ответа на этот вопрос.
Да и в обычной жизни Лялька была такой же – брутальной и независимой. Но Ника не хотела говорить об этом Глухарю.
– Сколько он сможет продержаться в мышеловке? – спросила она, оставив его вопрос без ответа.
– Смотря какая мышеловка, – без зазрения совести пояснил Глухарь. – День. Два. Максимум пять. Кто это выяснял?
– Глухарь! – Она вскинула на него больные глаза. – Забудь про все. Что было, что будет. Помоги ему. Ты ведь человек. Тебе зачтется. – И добавила обреченно, ловя взгляд, ускользающий, как рыба в проруби: – В конце концов, меня проводи! Я пойду с тобой!
Минуту, если не больше, он таращился на нее, потом вдруг запрокинул голову, обнажив свободную от волос шею, и захохотал. Кадык заходил ходуном, в горле что-то булькало.
Ника машинально прижала к боку пригревшуюся кобуру. Неожиданно сильно, до дрожи, ей захотелось выхватить ПМ и разрядить весь магазин, все восемь патронов прямо в горло, колышущееся от смеха.
Будто вняв ее чувствам, Глухарь успокоился. Вытирая слезы, выступившие на глазах, он хмыкал, вспоминая причину веселья.
– Баба в Зоне, – давясь от смеха, все повторял Глухарь. – Додуматься надо. Вряд ли во всей Зоне сыщется хоть одна. Я, конечно, не имею в виду мертвяков, оставшихся там от прежней жизни. Повести бабу в Зону… на подобное даже такой говнюк, как Грек, и то не пойдет.
– Глухарь!.. – Ника и не заметила, как у стола возникли двое сталкеров, изрядно поднабравшихся и, по всей видимости, разгоряченных стриптизом.
– Слышь, Глухарь! – Тот, что был покрепче и потрезвее, не отрывал от Ники прямого взгляда. – Твоя девушка, да?
– Не-а. – Глухарь пожал плечами. – Не моя. Ничья теперь. Бери, если хочешь.
– И возьму. – Тот, что был пониже и пьянее, сделал шаг и положил тяжелую руку Нике на плечо. – Пошли что ли? Имей совесть, девушка. Мы тут люди, между прочим.
– Убери руку, – медленно процедила она.
– Не слышу? – Сталкер наклонился к ней.
Рука, по-хозяйски лежащая на плече, давила. Но более всего пугала духота, стянувшая горло удавкой.
Той самой.
Ника не стала повторять дважды. Тяжело, вложив в удар всю силу, снизу вверх, как весь год отрабатывала на оранжевом боксерском мешке, что свисал с потолка в одинокой, оставленной без присмотра квартире, Ника ударила парня в лицо. Заныли костяшки пальцев, но скорее привычно. Да, как в самом начале тренировки, лишь разгоняя по жилам адреналин, необходимый для силы удара. В ушах, как оценка три с минусом, прозвучал голос Красавчика: «Завалила руку, завалила».
Парень всплеснул руками и непременно опрокинулся бы на спину, если бы его не подхватил друг. Тот соображал быстрее. Он усадил пострадавшего товарища на стул и медленно выпрямился. В светлых глазах застыло удивление.
– Могла бы просто объяснить, что не в настроении. – Он развел руками. – Зачем же сразу драться?
Ника не отвечала. Она осторожно, боясь повернуться к сталкерам спиной, отступала к двери.
В зале царил привычный шум. Никто не обращал внимания на возникшую ссору. Таких разборок за вечер бывает столько, что и не сосчитать! Возможно, ей так и дали бы уйти. Но тут окончательно взял себя в руки пострадавший тип. Взревев, как раненый зверь, он вскочил на ноги. Отлетел к стене стул, потревоженный резким движением. Невзирая на предупреждающий жест товарища и соответствующие слова, по силе воздействия способные остановить собаку в прыжке, – мол, брось, да ну ее! – парень выхватил из чехла, висевшего на поясе, нож, блеснувший в свете коротким изогнутым лезвием.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу