Андрей Левицкий: Я – сталкер. Слепая удача

Он вытащил из рюкзака сверток, развернул и показал комок вязкой зеленоватой массы, похожей на пластилин. Подумав немного, Пригоршня отщипнул совсем небольшой кусочек, осторожно размял в пальцах и приложил к поврежденному колену:

– Теперь перебинтуем, чтобы не отвалилось, и завтра будешь как новый. Хорошая штука, Химик сам делает.

– А что это? – Слепой прислушался к своим ощущениям.

Он чувствовал холодок там, где странная масса касалась кожи. Вроде бы боль стала уходить.

– Секретная разработка! Есть такой артефакт, «стабилизатор». Вообще, он имеет совершенно другие свойства, но если его растолочь в порошок, добавить еще кое-чего плюс раздавленные листья какой-то хрени… не знаю, как называется, но растет обычно в зоне слабой радиации. Наподобие камнеломки, но не совсем. В общем, растение-мутант.

– Эй, она радиоактивная, что ли?

– Не дрейфь, видишь же: я в рюкзаке с собой таскаю. В общем, Химик эту смесь сделал, так что можешь не париться, у него осечек не бывает. Теперь нам пора место для ночевки подыскать, заляжем, и лечись себе. Все равно скоро стемнеет, а ночью я тебя не поведу, к тому же травмированного.

Слепой задрал голову – и впрямь темнеть начало, а он даже не заметил. День оказался настолько насыщен событиями, что и за временем не следил.

Пригоршня пустился в рассказы, какие приключения они с Химиком пережили и какие хитрости использовал напарник, какие артефакты и сборки применял, и всегда получалось на ура. Слепому пришло в голову, что его спутник очень привык быть в компании этого самого Химика и потому говорит только о нем, чтобы заглушить тревогу и неуверенность. Рассказы были похожи один на другой, наконец Слепой не выдержал:

– Пригоршня! Ты десять минут назад рассказывал мне эту историю, как вы положили десятерых бандитов, только в прошлый раз их было восемь! Преувеличивая свои заслуги, ты порождаешь во мне неуверенность. А никогда не смогу стать таким великим сталкером, как ты!

– Да не, ты не дрейфь, вот походишь по Зоне – научишься всему…

– Да нет же! Я имел в виду, что никогда не смогу так хвататься, как ты. А без этого – какой же я буду сталкер-ветеран? Перестань калечить мою судьбу, жестокий человек!

Пригоршня сперва надулся, замолчал, потом заявил:

– Бандитов было семеро. Банда Чурова, можешь спросить в баре, когда вернемся. Их все помнят.

Где-то далеко, но достаточно отчетливо прогремела автоматная очередь, затем еще и еще. Звуки в лесу искажались, на них накладывалось эхо, и определить, откуда доносятся звуки перестрелки, было непросто, Пригоршня присел и насторожился. Слепой последовал его примеру, тоже припал к толстому древесному стволу и завертел головой.

– Хорошо садят, патронов много, – заметил он. – Не жалеют боеприпасы.

Бой продолжался несколько минут, затем стало тихо. Пригоршня объявил:

– Точно у нас за спиной. Там, откуда мы притопали то есть. Мне это не нравится. Три или четыре автомата плюс, пожалуй, снайпер. Одиночные, редкие – похоже, прицельный огонь на выбор. Тебе этот оркестр ничего не напоминает?

– А что он мне должен напомнить? Я по концертам не особо хожу.

– Примерно такой же состав по Есаулу и его банде похоронную отыграл, вот что.

– Я думал, мы от них хорошо отстаем, – удивился Слепой. – Мы же отправились через пару часов после боя на той прогалине. Да еще обходной маневр…

– Вот и я так думал, – поддакнул Никита, – точно, ночью я не пойду. Ищем ночлег. Только такой, в котором обороняться удобно. А то мало ли что.

Подходящим местом Пригоршня признал одинокий кирпичный домик, стоящий на краю широкого поля. То ли сторожка, то ли склад какой-то на месте прежних сельскохозяйственных угодий. Место, которое раньше было полем, заросло сорной травой по пояс высотой, да и кустарник тоже кое-где пробился, то есть предполагаемому врагу было бы где укрыться на подступах к дому, но все-таки лучше, чем в лесу, где за деревом в трех шагах от тебя может притаиться кто угодно.

Само строение выглядело достаточно прочным. Разве что крыша прохудилась, но стены оказались целы. Двери не было – ее пустили на дрова, когда кто-то устраивался на ночлег в этом домике. Несколько досок все еще валялись у старого кострища, и Пригоршня тут же доломал их и разжег огонь. Потом прошелся по комнате, вороша ногой разбросанный повсюду сор и тряпье. В углу громоздилась куча хлама, драный ватник, фетровая шляпа с оборванными полями, ржавые консервные банки, битое стекло. Попадались и крысиные косточки, высохшие, начисто обглоданные.