Олег Шовкуненко - Оружейник. Тест на выживание

– Гигантов думали из гранатометов валить? – предположил я.

– Из них родимых. «Хашим» – штука ох какая серьезная. Конечно, по мясу я из него еще не стрелял, просто подходящего куска не находилось, но вообразить себе это зрелище вполне мог. Представляешь, когда стопятимиллиметровая граната метра на три влетает внутрь и там детонирует? Может, из-за своей невероятной прочности или, лучше сказать, вязкости внешне чучело и останется целым, но в брюхе у него будет каша, настоящая каша. – Тут Леший потупил взгляд и горестно добавил: – Это я сперва так считал.

– А что вышло на самом деле?

– А вышло все, как всегда… через жопу, – Загребельный сделал последнюю жадную затяжку и раздраженно вышвырнул окурок за стену. – Не взрываются гранаты у них в теле, ни термобарические, ни даже простые фугасные.

– Как не взрываются?! – от удивления я открыл рот.

– Вот так, не взрываются, и все тут. Бульк под шкуру и молчок. Пять штук потратили, и ни одна не сработала.

«Что ж, блин, за цирк-зоопарк такой»? Я вспомнил устройство стандартного гранатометного выстрела для РПГ-32. Самоликвидатор должен сработать автоматически, даже при отсутствии удара, и по-другому быть не может. Система проста и надежна, как зубочистка. И тут в памяти всплыли виденные мной исполины. Вот они неспешно бредут городскими улицами. Их гигантские тела своими размерами соперничают с каменными громадами зданий. По бугристым серым шкурам то и дело проскальзывают голубые электрические молнии. Молнии! Быть может, тут кроется разгадка? Может, генерируемые чудовищами поля мигом убивают всю начинку в боеголовке ракеты? Однако при чем тут это? Самоликвидацией гранаты управляет отнюдь не электроника, это простой механический процесс.

– А ты еще чего-нибудь интересного или странного не приметил? – Тупик в своих изысканиях я отнес на счет недостатка информации.

– Странное? – нервно хохотнул Загребельный. – Да в них все странное. Я видел такое…

– Выкладывай! – выдохнул я.

– Помнишь, я говорил, что видел, как эти кашалоты снесли мост?

– Помню.

– Это был большой автодорожный мост на развязке МКАД – Волоколамское шоссе. И знаешь, как это произошло? Полагаешь, они безумствовали, бились об опоры, отчего железобетонные пролеты начали трещать, раскалываться и сыпаться вниз? Да ни хрена подобного! Эти дьяволы просто прошли сквозь мост. Понимаешь, просто прошли, как… как… – Леший от возбуждения никак не мог подобрать нужные слова, – как раскаленный нож проходит сквозь масло. Конструкции, к которым они лишь прикоснулись, исчезли, испарились в доли секунды. А обрубки швеллеров и арматуры, оставшиеся торчать по краям образовавшегося коридора, были оплавлены и светились разогретым добела металлом. И это не россказни, не байки какие-нибудь. Я видел все это своими собственными глазами.

Загребельный умолк, словно вновь вспоминал те жуткие, не укладывающиеся в голове события. Молчал и я, правда, совсем по другой причине. Память, помимо воли, воскресила лица тех, кто жил в Красногорске. Знакомые, малознакомые, иногда виденные, но отчего-то отпечатавшиеся в подсознании, все они глазели на меня из пустоты, из вечности, из мрачного загробного мира. Порой казалось, что мертвые шепчут. Может, предупреждают о чем-то, а может, зовут. Как по мне, так рановато звать. Неприятный холодок пополз по спине. Или они что-то знают? Видят наше будущее, нашу судьбу?

– Человечеству долго не протянуть, если оно не прозреет и будет продолжать в том же духе.

От неожиданности я вздрогнул. Сухой хриплый голос прозвучал, будто ответ на мой вопрос. Это был не голос Загребельного, это был вообще чужой незнакомый голос.

Мы с Лешим оглянулись. В шаге от нас стоял высокий худощавый мужчина. Как он подошел, мы не слышали. Словно с неба свалился. Одет он был в длинный, ниже колен, непромокаемый плащ шарового цвета. В такой оттенок обычно красят военные корабли. Руки незнакомец непринужденно держал в карманах, плечо его оттягивал ремень висевшего за спиной помпового ружья. На ногах сбитые, давно не чищенные берцы.

Все эти подробности почему-то бросились в глаза значительно сильнее, чем лицо гостя. Это, наверное, потому, что лицо его было не то чтобы маловыразительное, а скорее какое-то смазанное, являвшееся как бы второстепенной деталью внешности этого человека. Вот цирк-зоопарк, бывает же такое! Удивившись своему наблюдению, я все же постарался сосредоточиться на физиономии незнакомца. Вытянутый овал лица, очень тонкие черты. Впалые скулы, обветренные губы, худой острый нос. Оттеняла все это недельная небритость да надвинутая на глаза вылинявшая зеленая бандана. Левый глаз она закрывала практически полностью, отчего мужчина смахивал на одноглазого пирата. От этого сравнения я даже захлебнулся очередным глотком воздуха. Одноглазый! Неужто и впрямь одноглазый? Сразу вспомнился рассказ пулеметчика Лехи: «Лесник по имени Олесь… Стена номер один… Ночное дежурство… Если хотите, товарищ полковник, можете с ним сами поговорить».