Олег Шовкуненко - Оружейник. Тест на выживание

– Бах, и кашалоты возвращаются к себе домой, ну или дохнут, мне, собственно говоря, совершенно без разницы, – попробовал я дописать продолжение этой картины.

– Интересно-интересно. – Сон мигом слетел с Загребельного. – Доказательство, конечно, не стопроцентное. Ты мог просто подогнать имеющуюся у тебя информацию под мою гипотезу. Подсознательно подогнать, – Леший оговорился, чтобы меня не обидеть.

– Мог, – мне было сложно не согласиться.

– А проверить все это можно только одним способом. – Андрюха испытывающе взглянул мне в глаза.

– Расстрелять конвой кашалотов.

– Именно.

– Это легко сделать со стен. Причем без риска быть атакованным всем остальным многолапым воинством.

– Легко, – согласился подполковник. – Легко, если обороняющиеся будут знать, в кого целить. Если же они по старинке станут бить по кашалотам или по тем зверям, что окажутся вблизи стен… Все, амба… Игра будет закончена.

Глядя друг на друга, мы замолчали. И были эти взгляды красноречивее любых слов. Вернуться? Спасать людей, которые обрекли нас на смерть? Докричаться до разума тех, кто не хочет нас слышать? Сложно. Очень сложно, но все же возможно.

– Вечером, – подытожил Загребельный наш немой диалог. – Попробуем вечером.

– Вечером, – согласился я. – Раньше просто не пробьемся.

– Что вечером? – Лиза переводила взгляд с меня на Загребельного и обратно.

– Вечером мы возвращаемся в ваш гребаный поселок. По крайней мере, попробуем вернуться, – поправился Андрюха. – Мы должны предупредить.

– А если ОНИ придут раньше? – Лиза словно побоялась помянуть чудовищ.

– Молись, чтобы не пришли, – Леший произнес это как приказ, так что девушка даже не посмела усомниться в серьезности его слов.

– Я не… – начала было она и вдруг испуганно схватилась за грудь.

– Что с тобой? – Я вцепился в руку девушки.

– Стучит, – прошептала она.

Лиза запустила руку во внутренний карман своей «аляски» и вытянула оттуда… Когда девушка разжала пальцы, на ладони у нее оказалась прозрачная коробочка, в которой, словно маленький мотылек, неистово билась светящаяся голубая рамка.

На несколько мгновений нас начисто парализовало. Не то что пошевелиться, даже моргнуть или вздохнуть было просто невозможно. Вернее, не так… Мы забыли, что в состоянии все это делать. Наши тела, наше сознание, сама наша жизнь перестали иметь значение. Сейчас в целом мире существовал лишь один объект, один источник энергии, движения. И он был заключен, сконцентрирован внутри простенькой самодельной коробочки из обычного оргстекла.

– Ну дела… – протянул Леший, первым придя в себя.

– Кажись, попали, – согласился я.

– Что за дела? Кто попал? – Лиза, находившаяся под гипнозом нашего с Лешим напряженного молчания, наконец сумела вырваться и обрести дар речи.

– Сильно вертится. – Загребельный будто не услышал девушку. Он протянул руку и двумя пальцами взял коробочку из ее руки.

– Очень сильно.

– Огромные возмущения в пространстве.

– Да, – согласился я. – И наверняка близко.

– Вот, значит, как все обернулось.

Мы с Андрюхой, похоже, просто тянули время, не решаясь озвучить главное. Хотя чего тут тянуть, от войны и беды не уйдешь.

– Они пришли, они уже здесь, – прошептал я, не обращаясь ни к кому конкретно.

– Кто они? – Лиза уже все поняла, а спросила как бы по инерции.

– И что делать будем? – подполковник пристально глянул мне в глаза.

– Предупредить! – Лиза схватила свой автомат и рванулась в сторону выхода.

– Куда… – Загребельный словил ее за руку. – Сейчас к периметру и близко не подойдешь.

– Но они же все погибнут! – выдохнула девушка. – У нас нет другого выхода!

– Выход всегда есть.

Загребельный продолжал буравить меня взглядом, и я прекрасно понимал, что он имеет в виду.

– Вы хотите отсидеться здесь! Бросить их на произвол судьбы?! – Лиза по-своему истолковала наши взгляды и слова. – Но это же люди. Там женщины и маленькие дети!

Девушка кричала уже во весь голос, и от ее крика начали просыпаться бойцы. Само собой, они понимали, что это совсем не тревога, а какие-то разборки. Однако тема дебатов наверняка очень важная, если спорщики не посчитались с их сном. Спецназовцы стали подниматься и прислушиваться.

– Заткнись ты, истеричка! – подполковник грубо рявкнул на девушку. – Думать мешаешь.

– Тихо, Лиза, – я уже в более мягкой форме продублировал приказ приятеля.

Когда моя подруга слегка утихомирилась, Загребельный продолжил: