Алексей Калугин - Мир, в котором тебя нет

Грудвар неслышно подошел к Граису — ксенос сидел на плоском валуне, вросшем в землю у самой кромки воды.

— Мириады сущностей действуют одномоментно, — не оборачиваясь, произнес Граис. Взгляд ксеноса плавно и неторопливо скользил по поверхности проносящихся у его ног потоков воды. — Сущностей беспорядочно много, а каждая возвращается, приходя к своему корню. Моя сущность — для того, чтобы наблюдать возвращение.

— А при чем здесь вода? — тихо спросил Грудвар.

— Вода в своем совершенстве приносит пользу мириадам сущностей, не соперничая при этом. Поэтому она близка Пути к Поднебесному. — Граис обернулся, чтобы взглянуть на собеседника. — Ты задал вопрос почти автоматически. Тебя беспокоит что-то иное.

— В лагерь прибыли предводители трех отрядов вольных, расположенных неподалеку. — Грудвар присел на корточки и, сорвав травинку, прикусил ее губами. — Касат просит и тебя присутствовать на их встрече.

— Я не вижу в этом смысла, — пожал плечами Граис. — Я уже высказал Касату свое мнение по всем интересующим его вопросам. Для других он может повторить мои ответы сам.

Несмотря на заверения предводителя отряда вольных о желании продолжить знакомство, Касат не искал новой встречи с Граисом. Ксенос этому был только рад, — не хотелось снова и снова повторять одни и те же слова, не находящие ни малейшего отклика у собеседника.

Обо всем, что происходит среди вольных, Граис узнавал от Грудвара, который много времени теперь проводил рядом с ним.

Вначале Граис даже решил, что это Касат велел бородачу присматривать за ним, но вскоре убедился, что интерес Грудвара к общению с ним был неподдельным.

Для своих бесед Граис и Грудвар выбрали около горной речки небольшую, поросшую травой площадку, на которой лежало три плоских валуна. Граис обычно садился на тот, что был ближе к реке, и, глядя на переливающиеся радужными всполохами струи прозрачной воды, начинал излагать Грудвару суть учения о великом Пути к Поднебесному. Задачу его в значительной степени облегчало то, что Грудвар, как и все йериты, был знаком с основными догмами учения. Однако, когда дело доходило до отдельных положений, служащих логическими обоснованиями главных постулатов учения, Грудвар начинал задавать такие въедливые вопросы, каких в свое время ксеносу не приходилось слышать даже от своих самых способных учеников. Ни одно понятие Грудвар не желал принимать просто на веру. Каждое слово, по его мнению, должно стоять точно на своем месте и четко определять вкладываемый в него смысл.

Беседуя с Грудваром, Граис размышлял о странностях и перипетиях жизни. Пятнадцать лет назад Месс-ди-Месс и Граис были довольны, наблюдая результаты своей работы. Воздвигнуть мощную буферную зону на пути следования разрушительной событийной волны, используя для этого всего лишь словесные формулы, — такого в практике Центра прежде не бывало. Поздравляя ксеноса и его руководителя, кое-кто в шутку даже говорил, что все, произошедшее на Тессе-3, сильно смахивает на магию…

И вот, спустя пятнадцать лет, то, что когда-то казалось несомненной удачей, обернулось серьезной проблемой. Учение о великом Пути к Поднебесному, объединившее в свое время жителей Йера и даровавшее им возможность пусть нескорого, но тем не менее бескровного выхода из противостояния с Кахимской империей, теперь стало источником конфликта, грозящего перерасти в кровавую бойню в самом Йере. Возможность многогранного толкования постулатов учения привело к тому, что каждый видел в них именно то, что ему хотелось. Сирх во время своих проповедей произносил те же самые слова, что и отступники на своих тайных собраниях. И тем не менее в первом случае они призывали к преклонению перед властью империи, а во втором — к бунту.

Возможно, надо было тогда в беседах с учениками конкретно и четко расставлять акценты при объяснении постулатов учения, чтобы избежать двойного толкования основополагающих мыслей. Тогда бы и не понадобилось вновь в Йере создавать буферную зону.

— Я бы на твоем месте был более осмотрительным, — заметил Грудвар. — Если хозяева просят гостя присесть с ними за стол, то отказывать по меньшей мере невежливо.

— У меня нет иного хозяина, кроме Поднебесного, — ответил Граис. — И только он может указывать мне, что я должен делать.

— Ну, ты мог бы поприсутствовать на встрече хотя бы из чистого любопытства, — почесав бороду, сказал Грудвар. — Неужели тебе не интересно, о чем станут говорить между собой вожди?