Алексей Калугин - Мир, в котором тебя нет

— Граис…

Ксенос резко убрал руки в стороны и открыл глаза. В первый миг, после ослепительного буйства цветов и красок под опущенными веками, мир показался ему бесцветным. Но вскоре он наполнился красками и стал таким же, как и всегда…

— Граис…

Граис поднял голову и встретил встревоженный взгляд серых, словно бы подернутых пеплом, глаз Грудвара.

— Граис, с тобой все в порядке? — спросил бородач. — Ты неважно выглядишь…

— Твой ход, Грудвар, — не отрывая взгляда от игрового поля, произнес Слим. — Сегодня я не собираюсь снова проигрывать…

— Все в порядке, — махнул рукой Граис. — Плохо спал ночью…

— А говорят, что люди с чистой совестью бессонницей не страдают, — полуобернувшись, подал реплику через плечо Слим.

Граис поднялся на ноги и подошел к тазу для умывания. Воды в кувшине было только на донышке. Звать слугу Граис не стал. Собрав остатки воды в пригоршню, он плеснул ее себе в лицо и провел по щекам влажными ладонями. Кожа на лице показалась ему болезненно горячей. Все в это утро было каким-то не таким, как обычно…

Присев на край кровати, Граис посмотрел на поднос, где ему оставили завтрак. Есть совершенно не хотелось. Он взял только красный анисовый плод, но вместо того, чтобы надкусить его, просто крепко сжал в ладонях.

— Бурдюк еще не возвращался? — спросил Граис у игроков в треугольники.

— Рано еще, — не поднимая головы, ответил Слим.

— Кто-кто, а уж Бурдюк к обеду не опоздает, — усмехнулся Грудвар.

Граис надкусил акис и тут же выплюнул, — спелый, красивый снаружи плод внутри оказался червивым. Прополоскав рот соком, ксенос прилег на кровать.

Он никогда не верил в возможность предсказывать будущее, используя для этого лишь только способности своего организма. Но сейчас он сам явственно ощущал предчувствие чего-то недоброго, витающего в комнате. Казалось, воздух уплотняется и закручивается плотными петлями, сдавливающими горло. Хотелось разорвать руками плотную пелену, чтобы набрать наконец полную грудь воздуха и закричать…

Граису стоило немалых усилий, чтобы сохранять хотя бы видимость спокойствия.

Наблюдая за Грудваром и Слимом, он заметил, что игроки в треугольники также ведут себя несколько странно. Обычно каждый из них комментировал каждый свой ход, подшучивал над соперником или же недобро отзывался о нем, в зависимости от того, насколько удачно для него складывалась игра. Сейчас же каждый из игроков молча, даже не глядя на соперника, выкладывал свои фишки на игровое поле. Движения их были резкими и нервозными. Создавалось впечатление, что они сели играть только для того, чтобы забыть, где они находятся и что происходит вокруг. Сейчас каждый из игроков олицетворял собой только набор треугольных фишек, выставленных на поле..

Лежа на кровати, Граис чувствовал, как тело его постепенно сковывает приятная дремотная слабость. И самым ужасным было то, что он не только не мог, но даже и не хотел с нею бороться. Хотя каждая клеточка организма буквально вопила об угрозе, спастись от которой, наверное, еще было возможно. Но для того чтобы спастись, нужно было что-то предпринять. А что можно было противопоставить пока еще незримой и даже неназванной опасности? В том странном состоянии, в котором сейчас находился Граис, любое движение казалось бессмысленной глупостью.

Время близилось к полудню, а Граис все никак не мог стряхнуть с себя полусонное оцепенение.

В конце концов, чтобы хоть немного развеяться и прийти в себя, Граис решил выйти прогуляться.

Дверь, ведущая в сад, была незаперта, но за порогом, как всегда в любое время суток, дежурил один из преданных Сирху эребийцев.

— Я просто хочу прогуляться по саду, — пояснил Граис на его вопрошающий взгляд.

Эребиец молча кивнул.

Граис медленно шел по посыпанной крупным речным песком тропинке, вяло передвигая ноги, а следом за ним, на расстоянии пяти шагов, неслышно ступал широкоплечий гигант.

Интересно, подумал Граис, каким образом эребиец дал своему напарнику знать, что тот должен сменить его на посту у двери? Однако спрашивать слугу об этом он не стал, — не было ни сил, ни желания начинать пустой разговор. Скорее всего, слуга попросту сделает вид, что не понял, о чем его спросили.

Граис часто останавливался, полной грудью вдыхая благоухающий аромат экзотических растений, собранных в саду у Сирха. Листва деревьев укрывала ксеноса от палящих лучей солнца. Птицы щебетали о чем-то своем, словно и не замечая идущего человека.