Алексей Калугин - Мир, в котором тебя нет

Последовав за эребийцем, Граис вышел из комнаты. Короткий узкий коридор вывел их к винтовой лестнице с ажурными перилами. Поднявшись на второй этаж, эребиец подвел Граиса к огромным дверям из черного дерева. Приоткрыв одну из створок, он сделал шаг в сторону, предлагая Граису войти. Сам же слуга при этом остался за дверями.

Сделав несколько шагов, Граис увидел, что находится в Длинном прямоугольном зале. Настолько огромном, что ксенос не сразу отыскал в нем Сирха.

Преподобный, одетый в простую серую мантию, сидел в кресле с высокой прямой спинкой. Руки его были сложены на коленях.

Кресло стояло спинкой к окну, занимающему почти всю стену, и яркий солнечный свет, слепивший Граису глаза, не позволял ему разглядеть черты лица Сирха.

— Не верил, что ты снова решишься прийти ко мне, — негромко произнес Сирх, — до тех самых пор не верил пока сам не увидел тебя идущим по тропинке.

— Я и сам не думал, что нам предстоит новая встреча, — в тон ему ответил Граис. — Но такова уж, видно, воля Поднебесного.

— Присаживайся, — предложил Сирх, указав рукой на стул, который был поставлен рядом с его креслом, должно быть, специально к приходу Граиса.

В знак благодарности Граис коротко кивнул и сел на стул чуть боком, положив руку на спинку.

— Так, значит, ты теперь и в самом деле стал одним из вольных? Или, может быть, ты у них даже за главного?

В голосе Сирха Граис уловил едва заметную насмешку.

— Тебе не хуже, чем мне самому, известно, что среди вольных я оказался случайно, — ответил он.

— Откуда же мне это известно? — Голос Сирха прозвучал чуть более резко, чем ожидал Граис. Ксенос сразу же сделал для себя заключение: предположение о причастности Сирха к его освобождению было вполне обоснованным. — Я не пророк и не провидец…

— Ты послал Миноса к Фирону…

— Нет!

— Я и не ожидал другого ответа, — не стал спорить Граис.

Своим резким однозначным ответом Сирх и без того выдал себя с головой. Оставалось только выяснить, для чего ему понадобилось сначала сдавать своего бывшего учителя кахимским властям, а затем освобождать его, используя для этого вольных?

— Меня сейчас меньше всего интересует, что за игру ведешь ты, Сирх, — спокойно продолжил Граис. — Меня волнует судьба Йера. Надеюсь, что и тебе она также небезразлична.

— В Йере все было спокойно до тех пор, пока ты здесь появился, — с вызовом произнес Сирх.

— Это было кажущееся спокойствие, готовое в любой взорваться. Я пришел только для того, чтобы попытаться предотвратить неизбежное.

— Наверное, я поглупел, — с иронией произнес Сирх. — Но я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Я говорю о неизбежном столкновении отрядов вольных с кахимскими войсками, — ответил Граис. — Вольным известно о готовящемся нападении на их лагеря, так что встретят они шалеев во всеоружии.

— У них нет ни малейшего шанса на победу.

— Естественно. Но кто сможет остановить смуту, которая всколыхнет после этого весь Йер?.. Ответь мне, преподобный, сможет ли наместник в такой ситуации удержаться от вызова регулярных войск из Кахима?.. А в случае введения на территории Йера военной диктатуры, подумай, Сирх, нужен ли будет новым властям проповедник, вещающий слово Поднебесного?..

— Знаешь, Граис, что смущает меня больше всего во всей этой истории? — произнес после некоторого молчания Сирх. — То, каким образом ты начал воплощать в жизнь свои дела. Прежде, насколько я знал тебя, тебе и в голову пришло бы брать заложников.

— Твой сын не заложник, — отрицательно покачал головой Граис. — В настоящее время он действительно находится в лагере вольных, но жизнь его вне опасности. Он будет отпущен на свободу вне зависимости от того, какое решение ты примешь. Только на этом условии я согласился возглавить посольство вольных. А написанное им письмо было нужно мне только для того, чтобы быть уверенным, что ты согласишься встретиться со мной.

— Как я могу убедиться в истинности твоих слов?

— Прежде ты не сомневался в том, что я говорил.

— Я верю тебе, но не доверяю сброду, людям, называющим себя вольными. Быть может, уже сейчас Килос мертв, а тебе даже не известно об этом.

— Ты можешь написать сыну письмо. Завтра утром оно будет ему передано. Через день ты получишь ответ. Если хочешь быть уверенным, что с Килосом все в порядке, можешь писать ему ежедневно.

— Когда я получу своего сына назад?

— Как только я смогу переговорить с наместником, — сказал Граис и для полной ясности добавил: — Это не мое условие.