Василий Сахаров - Дальний поход

С тех пор, а прошло с этого схода двадцать лет, и начался новый этап в жизни Берёзовки. Основной торговый путь шёл от Ельца на Грязи и Тамбов, а они находились в стороне, так что навещали их редко, да и то в основном заблудившиеся обозы и отряды вольных людей. Своим радушием, хлебосольством и гостеприимством жители разбойничьей деревни усыпляли бдительность путешественников, опаивали их сонным зельем и убивали. Со временем из защитной реакции это стало образом жизни и постоянным приработком, приносящим справному сельскому хозяйству дополнительный доход.

И вот в село зашли воронежские купцы, но сразу их не убили. Как выяснилось, один из пограничников много болтал и рассказал крестьянам о цели своего путешествия. Берёзовцы подумали и решили, что золото из обоза и краска с мелом – вещи хорошие, но оружие и боеприпасы ещё лучше. Поэтому караван отпустили и сделали всё возможное, чтобы на обратном пути купцы сделали небольшой крюк и на ночь снова остановились именно в Берёзовке.

Такой вот получается невесёлый расклад, при котором нас заметили ещё за двенадцать километров от села и стали готовиться к встрече. Сонное зелье из трав, которое в селе умела делать любая девчонка, работало безотказно, через двадцать минут после употребления восемь часов спокойного беспробудного сна клиенту были гарантированны. Но отлаженная, проверенная годами схема дала сбой, и теперь можно видеть, что из всего этого получилось. Население Берёзовки уменьшилось на три четверти, а сама справная деревня сгорела, и только общинный дом, несколько амбаров да подвалы ещё стоят. Отец Герман бросил фразу: «Аз возмездие воздам!», может, он и прав, и нас привела в это поселение судьба или суровый рок.

Допрос продолжался. Володя хотел узнать, что случилось с Серапионом и Фомкой. Однако пленники только лупали глазами и заявляли, что парней в самом начале боя за село уволокли в лесные схроны братья Молины, местные вожаки, которые отвечали за сокрытие всей полученной от разбоя добычи. Где находятся тайники братьев, крестьяне не знали. Врут они или нет, непонятно, но больше ничего полезного, несмотря на все методы физического воздействия, применяемые Липатовым, из них выжать не удалось.

Окончательная зачистка Берёзовки и допросы пленников продолжались до одиннадцати часов дня. Всех местных жителей, а таких в итоге набралось около двухсот человек, согнали в один из амбаров. Начали решать их судьбу, но появился Лихой. Пёс нашёл место, где прятались братья Молины со своими близкими друзьями и родственниками. А самое главное, он сообщил, что молодой священник и наш снайпер живы, сильно избиты и связаны, но в сознании.

Мы собрались быстро, три десятка воинов, Крепыш и отец Герман. Вооружились полегче, попрыгали – и вперёд, бегом по лесу. Семь километров по тропинкам отмахали и не заметили. Обошли два десятка капканов и одну волчью яму и с ходу вломились в поросший осинами и берёзами глубокий сырой овраг. Здесь нас не ждали, но остерегались, костров нет, кругом стоят шалашики, а человек двадцать вооружённых берёзовцев, преимущественно мужиков, стоят в центре.

Братья Молины, три широкоплечих детины под два метра каждый, и их товарищи в это время думали, что же им, собственно, делать дальше, после того, как была потеряна деревня. И они выбрали самый лучший вариант: пленников прибить и, подобно отцам и дедам, искать место под новое поселение. Только с этим определились, а тут и мы.

Разбойники заметили нас поздно, попробовали оказать сопротивление, но куда там! Каждый из наших бойцов знал, что необходимо делать: держись своей тройки и сбивай наземь каждую сволочь, которая только попробует рыпнуться. Удары прикладами и ногами быстро лишили противников всякой воли к борьбе, и, теряя зубы, последние оставшиеся на свободе берёзовцы с криками, воем, плачем и мольбами уткнулись мордами в траву.

Наш снайпер Фомка и Серапион были освобождены. Удостоверившись, что с ними всё в порядке, я решил заняться тем, ради чего и бегал по лесу. Настал черёд переговорить с деревенскими вожаками, которые бросили свою деревню и скрылись в лесах. Меня не интересовали подробности их жизни и быта, и, что они за люди, я уже понимал очень хорошо. Вопрос, который я хотел им задать, был только один, и, когда ко мне подтянули старшего из братьев, я его озвучил:

– Где то, что вы награбили?

– Нашальник, – сплюнув в сторону кровавую слюну и зуб, произнёс здоровяк, – ничего нет. Простите нас. Бес попутал, случайно вас опоить решили. Мамой клянусь, что не желали вашей смерти, а только от нужды великой на разбой решились. Нет у нас ничего.