Василий Сахаров - Дальний поход

Майор Красин и внешне и внутренне очень противоречивая личность. Ему сорок один год. Крупное лицо с сильно выступающим подбородком, неоднократно сломанный и оттого сплющенный нос, выразительные голубые глаза и редкие чёрные волосы. Одет в тёмно-зелёный маскировочный костюм, какой носят местные профессионалы лесной войны. За спиной потёртый АКС, а разгрузка, плотно облегающая тело, как и у меня, до отказа забита автоматными рожками и гранатами.

Это что касаемо внешности. А если говорить о характере и манерах, то за пять дней нашего с ним знакомства я так с этим окончательно и не определился, хотя считаю, что в людях разбираюсь неплохо. Вроде бы Красин свойский человек. Наш брат, настоящий вояка и ветеран всех войн, какие только вёл Московский, а затем и Всероссийский диктат за последние двадцать пять лет. В меру жесток, имеет хорошую интуицию, разговаривает ровно, на неврастеника не похож. Однако проскальзывает в нём порой что-то отталкивающее и неприятное, заставляющее смотреть на майора с каким-то необъяснимым омерзением. Так этим заинтересовался, что даже Лихого к нему подсылал. Однако, что странно, разумный пёс ничего в его эмоциях и чувствах прочесть не смог, хотя два часа рядом со мной сидел, пока я с майором обсуждал, каким маршрутом моему отряду легче пройти через орды дикарей, огибающих Московскую область по дуге и упрямо идущих на запад.

Посмотрев на Красина, я сказал:

– Нормальная позиция, майор. Не переживай. Сегодня в ночь очередная орда от Ожерелья до Иванькова пройдёт, а завтра с утра мы выйдем и спокойно проскочим до Мордвеса. Местное командование считает, что это реально и проблем в пути не возникнет.

– Много они понимают, – пробурчал Красин и отвернулся.

– Не скажи. Офицеры здесь опытные, полгода на одном участке фронта сидят и, помимо множества стычек, пять больших штурмов отбили.

– Да каких больших?! Каждая орда в тысячу, максимум в полторы тысячи голов, из которых больше половины дикарей смогли обратно в лес отступить. Знаю я таких вояк. Со страху стреляют во всё, что шевелится, а когда приходит время за боеприпасы отчитываться, начинают приписками баловаться. Я им говорю, что надо к бою готовиться, а они мне сказки рассказывают, что ничего не будет. Глупцы! Считают, что я хочу за их счёт себе какие-то дивиденды поиметь.

– Это ваши дела, сами разбирайтесь. Ты объясни понятно и доступно, чем тебе этот участок не нравится?

– Сейчас от Ожерелья идёт не просто ещё одна толпа переселенцев, а состоящая сплошь из воинов боевая орда. «Зверьки», конечно, дикари. Ты, капитан, с ними воевал, а значит, представление об этом имеешь. Однако в боевой орде всегда имеется вождь, который руководит всеми действиями воинов, и, когда такое случается, варвары мимо не ходят, а стремятся уничтожить некий важный объект на нашей территории или разгромить отдельное подразделение. В этих местах единственная достойная для них цель – Каширская ГРЭС, и, скорее всего, уже завтра к утру именно на этом направлении они перейдут в наступление.

– Необходимо подумать.

Вновь развернувшись в сторону поля, которое раскинулось перед оборонительными позициями одного из линейных батальонов Корпуса московской обороны, я снова принялся изучать местность. Справа и слева бетонированные окопы, бронеколпаки и пара десятков серьёзных дотов с артиллерией и тяжёлыми пулемётами. Впереди изрытое рытвинами полуторакилометровое минное поле, а за ним густой лес, который в скором времени может выплеснуть из себя несколько тысяч дикарей.

Мысли перескочили чуть назад, на события недельной давности. После первой моей встречи с московскими министрами прошло два дня. Наш лагерь под Дмитровом жил своей жизнью, и воины ждали, когда же они смогут продолжить путь. Наконец Семерня и Мартынова появились вновь. Они привезли предварительный договор о том, что вскоре отряд Александра Мечникова перейдёт на службу Всероссийскому диктату. Всё как положено. Несколько листов формата А4 в двух экземплярах, несколько солидных печатей и размашистая роспись диктатора Степанова внизу. И, внимательно прочитав этот документ, рядом с подписью местного властителя я поставил свою. После чего был познакомлен с майором Красиным, который в дальнейшем должен был заниматься нашими делами.

Московские «министры» покинули нас, всё же люди важные и занятые, а мы с майором, пожав один другому руки, начали думать над тем, как отряду пройти через дикарей и выйти к владениям Тульского патриархата. Красин о многом мне рассказал, поделился информацией, ничего не скрывая, и предоставил подробные карты Москвы и северных районов бывшей Тульской области. Всего за день разговоров с майором я узнал о Всероссийском диктате ценных сведений больше, чем за всё то время, что мы в нём находились. Ранее о том, как ведутся боевые действия против «зверьков», я имел только самое общее представление, а после общения с майором картина всего происходящего на фронтах Всероссийского диктата стала вполне ясна.