Ольга Чигиринская - Мятежный дом

Дик, строго говоря, не контролировал обмен пленными. Для этого он был слишком несовершеннолетним. Очень много бюрократических формальностей уперлось именно в это, и непропорционально много энергии пришлось тратить на подавление когнитивного диссонанса имперских чиновников: как это, по нашему закону парню еще положен опекун, а по их закону он размахивает регалией, при виде которой должны становиться во фрунт адмиралы и планет-маршалы?

Впрочем, по заключении мира Дик с удовольствием избавился от регалии, и сейчас был не более чем гражданским пилотом-стажером. А что его пропустили на площадку обмена пленными — так покажите картагоского офицера-гема, который бы его не пропустил.

Он был и не нужен здесь, в общем-то. Просто хотелось сделать Рокс приятное и встретить ее сестренку из плена.

— Убийца, — обронила девочка, проходя мимо него, и толкнула его рюкзаком.

Дик вздохнул. Имперский офицер, который вел учет обмена пленных, хмыкнул. Поставив последнюю отметку, он обменялся рукопожатиями с офицером-тэка от вавилонской стороны. Дик махнул на прощанье рукой имперским пленникам и улыбнулся снова, когда в ответ поднялись четыре десятка ладоней.

— Почему ты ничего не сказал этой писухе? — спросил Данг.

— А что я должен был ей сказать?

— Ну, например, если ты кого-то и в самом деле считаешь убийцей, докапываться до него — не лучшая идея.

— Я должен был зарычать на нее погромче, что ли?

— Да ну тебя. Погоди, я вот расскажу Рокс, она ей вставит.

— И Алессия тут же полюбит меня как миленькая.

— Знаешь, в чем твоя проблема? Ты не требуешь к себе уважения. Хэнь хао, ты зарубил тайсё, нет, еще лучше — ты пощадил тайсё, это видела вся планета. На Картаго тебе не нужно требовать к себе уважения. Но они-то этого не видели. Они видят пацана ростом с тэка, и у этого пацана даже нет еще удостоверения личности… и твой офигенно старинный и крутой флорд дела не поменяет, потому что только один человек из ста понимает, какой он старинный и крутой.

— Ты к чему клонишь?

— К уважению, мужик! Эй, мы сейчас идем встречать Имперского инквизитора, и на тебя опять будут смотреть как на недоросля.

— Ты думаешь, я должен ей пригрозить флордом?

— Ей?

— Это женщина. Сестра-минервинка.

Они свернули в один из боковых проходов. Данг ориентировался на Тайросе значительно лучше, чем Дик. Он здесь вырос. Точнее, он здесь проводил все время, которое не проводил в полетах.

— Тебе ведь и ее не обязательно встречать. Она прекрасно знает, где стоит «Сабатон». Ты просто хочешь встретиться с этими твоими монахами.

— Допустим.

Куда бы ты ни шел на Тайросе, ты всегда попадал в доки. Штука была в том, чтобы найти нужный док, с учетом того, что строились эти доки по мере освоения и пробуравливания ледяного астероида без всякой системы, а нумеровались в порядке создания.

— Но это даже не твои монахи. Это совсем другой корабль. Женский.

— Они не монахи.

— Да Яма вас разберет с вашими тонкостями, кто монах, а кто нет. Не трахаются, мяса не едят и молятся все время — значит, монахи. А что тебе приснился твой бывший коммандер — ничего не значит.

— В Синдэне едят мясо. Кроме пятниц и постов.

Данг изобразил плевок.

Номер дока был 615. Дик положил ладонь на сенсор терминала.

— Стажер Суна и стажер-навигатор Данг просят встречи с кем-нибудь из экипажа. Мы пришли, чтобы сопроводить Имперского Инквизитора на борт «Сабатона»…

Створ дока открылся. Юноши вошли в переходное помещение, гравитация тут же упала до четверти обычной, и та поддерживалась за счет вращения Тайроса. Из «кишки» переходника вылетел сначала плотный вещевой мешок, а потом выбралась небольшая полуседая женщина в черном хабите минервинки и повязанных поверх туники синдэнских хакама.

Дик припал на колено, и Данг за ним, но поклон длился дольше, значительно дольше, чем требуют приличия — а потом Дик даже сел на пол. Женщина в хабите Синдэна, поднявшаяся вслед за инквизитором, удивленно смотрела на юношу — а тот смотрел на инквизитора снизу вверх.

— Да, — сказал он, вставая наконец. — Вот так я вас узнал. Сестра Елена.

— А я тебя узнала сразу. Ну, конечно, снимки — но «Кухулин у брода» произвел самое сильное впечатление. У вас необычайно талантливый премьер.

— Класс, — Данг прыснул. — Про вас с Огатой и так болтают, а теперь тебя голым видела вся Империя.

— Под одеждой все люди нагие, а если скульптор правдив, то стыдиться вам, молодой человек, нечего.