Александр Трубников - Меченый Маршал

Вдруг он ощутил подбородком, как лопается кожаный ремешок, и его большой турнирный шлем на всем скаку слетает с головы. В лицо сразу же ударили порывы ветра, мир наполнился звуками, а со зрительских скамей раздался единый возглас удивления. Именно эти неожиданные крики, к которым Дмитрий не был готов, и отвлекли его на несколько мгновений, которых хватило на то, чтобы на всю оставшуюся жизнь запомнить, как де Ту, словно отражение в огромном венецианском зеркале, тоже теряет свой шлем, но как того требуют правила джестры, поднимает копье вверх, и откидывается в седле, а флажок с гербом Вази на затупленном конце копья Дмитрия медленно приближается к его лицу, и со всего маху влетает в него, вмиг превращая благородные черты славного потомка знаменитых тамплиеров в кровавое месиво. Дмитрий выпустил из непослушных рук копье, и промчался мимо противника, краем глаза отмечая как тот безжизненной куклой валится с коня.

Осаживая Мистраля на полном скаку, он бросил взгляд на трибуну и успел заметить ненавидящий взгляд князя, удивленный — герцога и полные испуга, широко раскрытые глаза Анны.

То, как выносили с поля тело, как к нему, спешившемуся, подошли помощники герольда и два ахайских пристава, как они что-то ему объявляли, забирали меч, и он шел вместе с ними к трибуне князя, где ему объявляли об аресте и предстоящем суде за бесчестный поступок и нарушение турнирного кодекса, он воспринимал так, как будто это происходило с кем-то другим.

Утро он встретил в темнице.

Дефо распорядился, чтобы захваченных украинских археологов до его прибытия ни в коем случае не подвергали медикаментозному допросу, а просто изолировали на те несколько часов, которые ему требовались, чтобы прилететь из Пиренеев.

Синклер ждал доклада, времени до начала конференции было в обрез, так что все решения Дефо должен был принять до утра. Лететь в Грецию напрямую было нежелательно, так как появление самолета с эмблемами МЭО могло вызвать повышенный интерес, и повредить операции. Дефо не был сибаритом, к личному комфорту относился спокойно, и как он делал в подобных случаях, воспользовался обычным пассажирским рейсом. Ближайшим по времени оказался самолет, который отправлялся в Афины из Бухареста, куда его и доставили на штабном «Гольфстриме».

В афинском аэропорту его, согласно правилам организации, встретил помощник регионального резидента, который обеспечил все, что было необходимо, и меньше чем за час доставил Шарля-Анри к месту, где содержались пленники.

Этим местом оказался огромный амбар в селении Васти, такой обветшалый, что казалось, что он стоит тут еще с Рождества Христова. Амбар арендовали у деревенской общины «для хранения съемочной аппаратуры». Внутрь загнали джип, машину украинцев, и микроавтобус группы захвата. Не успел Дефо открыть дверцу, как к нему подскочил с докладом командир группы.

— Господин президент! — отдав честь, отрапортовал он — операцию провели чисто. Взяли ночью во сне. Доставили сюда вместе с транспортом и всем имуществом. Но эти, по сравнению с миланской группой, не профессионалы. Трое по документам и внешнему виду самые обычные ученые. Двое похожи на оперативников, но самого низкого уровня, и даже без начальной подготовки.

— Артефакты при них какие-нибудь нашли? — выслушав до конца доклад, спросил Дефо.

— Мы получили команду в вещах до вашего прибытия не рыться — ответил командир, — кроме того, вот этот, — он указал на одного из пяти крепко связанных украинцев, — после захвата все время что-то хотел сказать. Но мы, как и было приказано, просто связали их и ждали вашего прибытия.

— Кого они видели в лицо? — спросил Дефо старшего группы.

— Меня и еще пару человек — ответил тот.

— Они могут на пару недель пропасть из виду?

— Пожалуй, нет. Рискованно. Министерство и полиция быстро поднимут шум.

— Контактов на месте у них много?

— Рабочих они не нанимали. Держались особняком, жили в палатке.

Дефо нахмурил лоб. Количество случайных людей, которых приходилось устранять в ходе операции, росло.

— После того, как я завершу допрос, — начал он отдавать в своей обычной манере резкие, лаконичные распоряжения, — всех пятерых усыпить и деактивировать по схеме «автокатастрофа». Проследите, чтобы на месте их лагеря ничего не осталось, как будто они рано утром снялись с места.

— Слушаюсь, господин президент.

— А теперь распечатайте рот тому, кто хотел поговорить.