Василий Сахаров - Тор

— Странно. Я вроде бы опытней, а про это как-то не подумал.

— Бывает. Но я тебе больше скажу, еще можно и Ортегу завербовать. Тоже ценный кадр, идеализм которого и жажду мести можно использовать в интересах империи.

— А что, если кто-то раскопает, что Виктор Миргородский и принц Виктор — одно и то же лицо? Что тогда?

— Плевать. Для выводов нужны доказательства, а сменить внешность недолго. Прическа, усики отпустить, одежду поменять — вот и нет сходства. Кому надо, конечно, может все раскопать. Но что это изменит? Ничего. Так что мне все равно.

Васильев только хмыкнул и промолчал.

«Тур» въехал в зал, где находились моя группа и спецназовцы с журналистами, которые жаждали новостей. И выбравшись на броню, я огляделся, а затем подумал, что беседа с ними еще та морока. Сейчас пока с документалистами разгребусь, потом поисковикам надо объяснить, что на самом деле вокруг происходит (хотя бы частично), а затем предстоит разговор с Кармен, и надо отвезти в медотсек Фредерика Ольсена и его дочь. Короче, суета сует, и покой нам только снится.

Перед тем как покинуть КП корпуса, я собирался устроить небольшую пресс-конференцию для журналистов. Они об этом очень просили, точнее сказать, настаивали, и я решил им не отказывать. Однако всю ночь документалисты, словно в попу ужаленные, бегали по объекту и снимали «самые вкусные» кадры, а к утру, переутомленные, свалились без задних ног. Все, кроме Кармен, которая приняла мое приглашение продолжить наше совместное путешествие. Поэтому никакой пресс-конференции не получилось, и я этому был рад, ненужная это возня. Популярность поисковика Миргородского в свете того, что вскоре меня примут в императорскую семью, уже не нужна, да и я не железный. Несколько часов по командному пункту носился и руководил сбором особо ценных трофеев. Под это дело мы демонтировали несколько мощных компьютеров, со складов кое-что из средств связи забрали, а также перфен, бронедоспехи, стрелковое вооружение и десяток новеньких мехстрелков. Потом серв-роботы это паковали и грузили в машины, которые все еще на ходу и могли добраться до космодрома «Тарава». Ну а поскольку бронеколонна выходила внушительная: один «Рокот», один бронетранспортер, четыре грузовика и три автотанка, которые Пабло перепрограммировал на ручное дистанционное управление, то потом я еще думал, кого за баранку сажать и каким будет походный порядок.

В общем, я не спал и немного устал. Но под утро закинул в рот пару таблеток стимулятора и вновь почувствовал себя свежим и бодрым. После чего спать уже не хотелось, а заняться по большому счету было нечем, ибо камрады справлялись со всеми делами без меня. Поэтому я отправился в медотсек, где застал Бриана и Ольсена, которые сидели напротив реаниматора. Там под непрозрачным пластиковым куполом лежала Барбара, и они смотрели на экран с информацией о состоянии больной. Аппаратура, конечно, умная, но контроль со стороны человека должен быть всегда — такова древняя заповедь тех, кто был до нас и писал уставы, наставления и эксплутационные руководства по применению различной техники.

— Как дела? — Я поставил подле свободного кресла «кайен» и присел между Пабло и Фредериком.

Счастливый Ольсен растерянно улыбнулся, и мне ответил Бриан:

— Все хорошо, командир. Диагност выявил причину комы, и реаниматор приводит Барби в порядок. Сейчас девушка без сознания. Однако еще пара часов, и ее можно вынимать. Поначалу слабенькая будет, отдыхать ей много надо и витамины колоть, но так и должно быть. Пройдет месяц — и забегает, словно молодая козочка по весне.

Я кивнул и спросил Пабло:

— Попить чего есть?

— Только вода и кофе из армейского сухпайка. Но воду надо кипятить.

— Давай кофе.

Бриан встал и отошел в угол, где находился столик с электрочайником, сахаром и пластинками армейского прессованного кофе. Парень стал готовить напиток, судя по всему, сразу на троих, а Ольсен сказал:

— Я тебе благодарен, Тор. Очень. И если что, то жизнь за тебя отдам.

— Ты это уже говорил, Фредерик, — отозвался я, — и мой ответ знаешь. Мне твоя жизнь ни к чему. Просто появилась потребность кому-то помочь, и я помог твоей дочери. Красивая девчонка. Жаль, скорее всего, больше ее никогда не увижу, а то я такой, что мог бы и посвататься.

По моим губам пробежала улыбка, но Ольсен на шутку не отреагировал и уточнил:

— Значит, ты не вернешься на Аякс?

В глазах Фредерика появилось беспокойство, а я подумал, что вряд ли император выпустит меня из сферы своего влияния. Наверняка старый хитрец и разбойник, который оказался моим кровным родственником, на своего внука уже какие-то планы выстроил (лично я на его месте постарался бы использовать одного из потомков в придворных играх — это логично, и какое-то время держал его рядом). При этом Аяксом могут заниматься более компетентные в вопросе общения с корпоративными теневиками и контрабандистами люди, а мне здесь лучше не светиться. Да меня, скорее всего, поначалу никто и не спросит, чего мне хочется. Так что мои слова Веласкесу, что я вернусь, видимо, ничего не значат. Поэтому я пожал плечами: