Александр Баренберг - Голем из будущего. Еврейский «крестовый» поход

Лишь на третий день, расположившись за отсутствием лошадей на тюках с товарами, уложенных на повозках, мы выехали на каирский тракт. За главными дорогами в султанате традиционно хорошо следили, разбойников на основных торговых путях давно повывели, поэтому, несмотря на то что мулы и ослы еле переставляли копыта, до столицы добрались довольно быстро, за пять дней. Каир встретил нас шумом и напыщенной роскошью огромного, по местным меркам, города. Центральный городской рынок, куда мы направились, чтобы разместиться в одном из расположенных возле него караван-сараях, предназначенных для приема торговых караванов, был гораздо больше довольно немаленького венецианского базара. И гораздо насыщенней разнообразными товарами. По рассказам Цадока, караваны верблюдов из Ирака, Ирана и Аравии доставляли сюда изюм, урюк, миндаль, финики, «сарацинские» из стран бывшего халифата и багдадские гладкие и пушистые ковры, готовые одежды. Еще здесь торговали едким индийским перцем, нардом из Лаодикеи, ароматной корицей с Цейлона и из Средней Азии, гвоздикой с Молуккских островов. С Явы и Суматры доставляли алоэ, из Тибета — растительный мускус, из Персии — лазурь, из Аравии — благовония: ливан и душистую смолу мирру. Пока мы ехали вдоль бесконечных рядов, Цадок еще многое перечислил, но я уже не мог запомнить. Причем я сильно сомневался, что тот сам хотя бы приблизительно представляет, где находится большая часть упомянутых им стран. Словом, здесь можно было достать решительно все, что производилось или добывалось в цивилизованном и не очень мире.

Расположившись в караван-сарае, я пресек поползновения Цадока сразу начать реализацию привезенных товаров и настоял на немедленном визите к Маймониду. Слишком долго я ожидал этого дня, чтобы заниматься торговлей! В конце концов вполне возможно, после встречи финансовые проблемы в этом мире меня вообще волновать уже не будут. Как и все остальные. По крайней мере, очень хотелось на это надеяться.

Однако оказалось, что так сразу заявиться домой к такому уважаемому человеку нельзя. Хотя старик по дряхлости лет уже не занимал пост главного лекаря султана, которым был долгие годы и при Саладине, и при его сыне, нынешнем египетском султане Аль-Азизе, но тем не менее оставался главой еврейской общины страны. Не говоря уже о том, что выдающийся ученый пользовался славой главного еврейского религиозного авторитета и духовного руководителя современности. Поэтому к нему в дом стекалось огромное число заинтересованных его трудами людей из еврейских общин, разбросанных по всему цивилизованному миру. И пробиться на прием оказалось не так уж просто.

Пока через знакомых Цадоку людей направили записку, пока получили ответ с приглашением… Короче, только на четвертый день после прибытия (мой компаньон давно уже успел продать весь товар и закупить пряности и ткани на обратную дорогу) мы направились в каирский пригород Фустат, где располагался еврейский квартал. Фустат, или, как его еще называли, Старый Каир, отличался совершенно хаотичной застройкой даже на фоне других восточных городов. Вокруг нескольких крупных мечетей и дворцов в беспорядке громоздились грязные лачуги, построенные без какого бы то ни было плана.

Рабби Моше Бен Маймон доживал свою довольно-таки продолжительную по здешним меркам жизнь — на днях отпраздновал шестидесятипятилетие — в красивом двухэтажном доме. Нас провели на второй этаж, где в душном коридоре, служившем приемной, пришлось прождать с полчаса, пока подошла наша очередь.

— У вас четверть часа времени. Не утомляйте почтенного рабби долгим разговором, он уже устал за сегодня! — дал нам указания строгим голосом открывавший низкую полукруглую восточную дверь в кабинет мужчина.

Вошли. В глубоком кресле обложенный кучей мягких бархатных подушек сидел тот человек, которому я, хоть и не по его воле, во многом обязан счастьем присутствовать здесь. Аккуратно подстриженная густая борода, почти без проседи, морщинистое лицо, увенчанная белым тюрбаном голова. И миндалевидные глаза, выстреливающие пронзающим тебя насквозь взглядом. Есть люди, чье безоговорочное интеллектуальное превосходство ощущаешь сразу же, и Маймонид как раз был из них. Заинтересованным, но быстрым взглядом скользнув по мне, он пристально вгляделся в моего спутника. Мы склонились в поклоне:

— Долгих лет жизни, уважаемый рабби, да укрепит Господь твои силы и твой дух! — произнес купец. Я не силен в витиеватых восточных приветствиях, поэтому предпочел промолчать.