Сергей Садов - Уйти, чтобы выжить

Володя задумался.

— Я запомню.

— А сейчас без мечей не хочешь попробовать?

Мальчик вздохнул, потом покосился на правую кисть и чуть-чуть пошевелил пальцами. Левой рукой обхватил правое запястье и быстро нажал на несколько точек. Снова пошевелил и довольно кивнул.

— Проиграю ведь, — заметил он.

— Дело не в проигрыше или выигрыше, а в уроке, который ты извлекаешь из каждой схватки. Готов?

Мальчик убрал мечи в ножны, аккуратно положил их на скамейку у стены и кивнул. И в тот же миг Михайло Потапыч напал…

Спустя пять минут Володя, тяжело дыша, лежал на полу, придавленный левой рукой наставника, а правая сжимала его руку, выворачивая до хруста. Мальчик ударил свободной рукой по полу и хватка тотчас ослабла.

— Понял, что сделал неправильно?

Володя кивнул.

— Я меньше вас и легче, а полез в силовой бой. Но я думал, что для вас это будет неожиданным.

— Я и не ждал, но у меня опыта все-таки больше твоего и на такие примитивные ловушки давно не попадаюсь. А ты, прежде чем на что-то рассчитывать, все-таки оцени степень мастерства противника и его опыт. Одно дело хулиган с улицы…

— У которого опыта разных подлых ударов все равно больше.

— А я тебя не для спортивной арены готовил.

— Я к тому, что хулигана с улицы тоже недооценивать не надо.

Наставник изучающе глянул на мальчика.

— Личный опыт?

— Нет. — Володя отвернулся. — Просто видел.

Драка началась совершенно неожиданно. Я вместе с Жоркой и Милкой сидел недалеко от входа в метро, прося милостыню. Милка была еще младше меня, и ей люди подавали всегда больше. Большущие жалостливые глаза, растрепанные волосы, аккуратные лохмотья… я часто глядел на Милку, пытаясь понять, каким образом даже старые тряпки смотрятся на ней шикарной одеждой. Настоящего имени Милки никто не знал. К Гвоздю она попала раньше меня, говорила плохо и все время повторяла: «Милка». Может быть, так звали ее любимую кошку. Кто знает… а как она оказалась на улице и кто ее родители, она сказать не могла. Так и повелось с тех пор: Милка и Милка.

— Все-таки, миледи, не может быть, чтобы вас бросили, — сказал Гвоздь, задумчиво изучая девочку. — Откуда же вы? Может, с далекой звезды прилетели к нам?

Милка засмеялась.

— Со звезды, — радостно повторила она. — Конечно, со звезды.

— Ага, оттуда, — насмешливо бросил Мартынюк Иван по прозвищу Мартын и привычно добавил нечто непечатное, за что немедленно получил подзатыльник от Гвоздя.

— Как не стыдно, шевалье? Тут дамы! Чтобы больше я такого не слышал!

— А чего ты обзываешься? — всерьез обиделся Мартын, потирая шею.

— Я обзываюсь?

— Ну, это… ше… шелье какой-то.

— Да будет вам известно, дорогой мой невежественный друг, что шевалье в переводе с французского означает рыцарь.

— А-ааа…

Порой Гвоздь начинал изъясняться сложными оборотами. Разные «сэры», «шевалье», «кавалеры» так и сыпались. Красиво, но непонятно. Правда, он всегда потом все объяснял. Он вообще знал много разных историй. Рассказывал о Жанне д’Арк и партизане Денисе Давыдове, и о том, как открывал Америку Колумб. Особенно нас насмешило то, что плыл он в Индию и до конца жизни был уверен, что в Индию и приплыл.

Уже позже я узнал историю Гвоздя, которую тот нехотя рассказал в ответ на мои расспросы:

— Да ничего интересного, шевалье. Единственный сын вполне обеспеченных родителей. Надежда и опора. Начитанный мальчик. А потом один раз проявил слабость и ширнулся на дискотеке. Когда понял, что обратной дороги уже нет, сбежал из дома. Так что учитесь, сэр, на чужом опыте. И если увижу вас с наркотой — убью сам. Из милосердия.

Я закивал — видел, что Гвоздь не шутит.

— Вот и хорошо, если понимаешь. А сейчас марш на работу. И потом не забудьте купить молока — младшим оно полезно.

Младших было трое: Милка, Король, он же Славка Королев, и Дементус, он же Виктор Готов. Почему его так однажды назвал Гвоздь и что это слово значит, мы не знали, но Виктору кличка нравилась. Говорил, звучит зловеще. Работа же означала ходить по переходам и просить милостыню, а порой и кошелек стянуть у какого-нибудь раззявы. Но таким мы баловались редко — опасно. Это только у Вольки получалось. Он у нас мастер был по чужим карманам лазить.

Младших Гвоздь берег и ни на какие сомнительные дела не пускал. И даже признавая, что Милке одной подадут больше, никогда ее без сопровождения не отпускал. В этот раз очередь нянчиться с ней выпала мне и Жоре. Тут к нам и подкатила компания. Ребята были незнакомые и откуда взялись — непонятно. Местные все знали, что мы работаем на Гвоздя, и с нами не связывались — боялись. Не нас, конечно. Ходили слухи, что однажды Гвоздь в драке убил троих взрослых мужиков, которые пытались увести девчонок. Зачем они им, я не понял, тем более те говорили, что будут о них заботиться. Но подоспевший Гвоздь, по рассказам видевших, рассвирепел, сразу вытащил нож и бросился на них. Одному удалось сбежать… Также говорили, что сбежавший пытался потом прийти с подмогой, но Гвоздь поговорил кое с кем, и когда показались машины мстителей, их просто забросали камнями. Правда, пришлось потом долго скрываться. Все это я не видел, а только слышал, но авторитет Гвоздя с тех пор был непререкаем. Среди же остальных групп он пользовался славой сумасшедшего.