Дмитрий Ермаков - Слепцы

Я сижу, прислонившись спиной к ножке самого большого и толстого гриба, сложив руки на груди, прикрыв глаза, и смотрю на Дашу. Она лежит на боку, спиной ко мне, поджав ноги, закутавшись в лохмотья, оставшиеся от куртки. Вздрагивает. Мерзнет? Тут, конечно, не жарко, но и не холодно. Градусов восемнадцать точно. Скорее всего, это нервная дрожь. Или плачет. Успокоить ее? Но что я скажу? Слова тут бесполезны. Обнять, прижать к себе? Рано. Пока рано. Лучше ничего не делать. Лучше в первую очередь для меня. А Даша не девочка, справится.

Кстати, за весь этот трижды безумный день я ел лишь однажды, рано утром. С тех пор, как любила говорить Ханифа, маковой росинки во рту не было, и желудок мой давно настойчиво намекал: «Не мешало бы немного подкрепиться». Ничего съедобного вокруг я не видел, поэтому терпел. Наконец, видимо, отойдя от потрясения, организм мой взбунтовался; урчание в животе стало напоминать рычание давно не кормленого зверя: «Жрать! Жрать!»

В общем, пока Дуся спит, пришло время поискать еды. Я решаю прибегнуть к проверенному способу: испытанию на себе. Прохожусь вдоль озера, внимательно осмотрев всю имевшуюся тут «растительность», и аккуратно вытаскиваю из земли вместе с корешком самый маленький и аккуратный грибок. Выглядит он довольно симпатично – напоминает маленького человечка в шляпе. Меня, однако, больше волнует вкус.

Несмотря на призывное урчание в животе, я долго не решаюсь отведать местный эндемик. Верчу грибок в руках, нюхаю. Разламываю пополам, чтобы проверить на червивость. Внутри гриба обнаруживается какая-то живность. Точнее, ее след: дырочка, проделанная местным насекомым. Или червяком.

На одном из уроков Кондрат Филиппович, земля ему пухом, говорил нам:

– Если грибочек ел кто-то до тебя, значит, он съедобный. Червяк – не дурак, отраву жрать не станет. Гораздо подозрительнее, если гриб «чистый».

– Фу. Была бы охота червяков трескать… – поморщился тогда Алекс.

– Наоборот, отлично. У всех просто грибы, а у тебя – с мясом, – парировал учитель, вызвав всеобщий хохот.

Мы долго смеялись над шуткой Наставника. Бедный Алекс от гнева чуть не лопнул. Наверное, именно поэтому я запомнил тот урок Кондрата Филипповича. И вот знания пригодились.

Набравшись смелости, я отправляю половинку гриба в рот.

М-м-м. Вкус какой-то… Никакой. Вроде бы такой же, как у грибов, которые мы ели в зале Апсны, но немного другой. Главное, что нет горечи – явного признака яда. Пусть и без удовольствия, но есть местные «фонари» можно. И на том спасибо.

– А ты смельчак, Герман, – произносит Даша. Она повернулась на другой бок и внимательно наблюдает за моими манипуляциями.

Пф… «Смельчак», ага. Можно подумать, у нас есть выбор. Можно подумать, тут еда на деревьях растет, как в Наташиной любимой сказке про мужика и двух генералов [21]. Поневоле станешь смельчаком – голод-то не тетка. Хотя, конечно, приятно слышать от Даши лестные слова.

Сажусь рядом, протягиваю ей шляпку гриба:

– Попробуй. Не скажу, что вкусно, но есть можно.

Некоторое время Даша с опаской смотрит на угощенье. Какое-то время голод и страх перетягивают канат в ее голове. Потом голод побеждает. Словно сапер, идущий по минному полю, Дуся сосредоточенно жует гриб. До чего же уморительно она выглядит. Пытаюсь сдержать улыбку, но куда там…

– Сево лыбисся как Чефыский кот? – шамкает Дуся с набитым ртом. – Ифе дафай.

Я вздыхаю с облегчением. То, что она зубоскалит, – хороший знак. Значит, приходит в себя. Быстро… Я думал, что после смерти мужа и всех друзей Дарья долго не сможет оправиться.

Сильная она, эта Дашка, что тут скажешь. Причем и телом, и духом. Она не сдастся. Она будет драться до последнего вздоха. А значит, буду драться и я.

Не пропадем.

– Почему ты прыгнула следом? – спрашиваю я пять минут спустя, когда мы снова укладываемся рядом на песок.

Мы оба съели по три гриба и более-менее насытились. Я и Дашка почти не двигаемся, так что пищи хватит надолго. Желудок мой угомонился, зато очнулся от комы мозг, и тут же вернулся к своему любимому занятию: стал генерировать вопросы.

Даша молчит. Она лежит у самой воды, спиной ко мне, погрузив в озеро ступни.

– Ты ведь уже была там, в туннеле. Ты могла вернуться в систему Окро к остальным, – продолжаю говорить я.

– В пасть к рыбам, то есть? Прямиком в водоворот? – отвечает Дуся, не оборачиваясь.

– Тогда ты этого не знала, – парирую я.

– Понятно. Я тебя уже задолбала. Хочешь, чтобы я залезла обратно. Да не вопрос! – цедит она сквозь зубы.