Всеволод Глуховцев - Смерти нет

Потом Бабай часто вспоминал, что в тот день его с самого утра давило тяжкое, мрачное предчувствие, и корил себя за то, что не прислушался к нему. На юность ссылок он не делал — юности ведь у них не было никакой. В четырнадцать лет уже они были взрослые люди.

Сестра с Ольгой пошли на озеро. Поддувало послонялся по бункеру, начал домогаться Фаины. Она сперва огрызнулась, но этот маньяк не отставал, и Фая недолго противилась — с возрастом ее ненасытность не пропала, хотя перевалило ей уже за сорок и последнему ее младенцу не было и года.

Итак, герои-любовники уединились в небольшом отсеке и скоро заохали там, застонали. Отчаянно скрипел деревянный топчан. Малышня на это никакого внимания не обращала: самые крохотные дремали, укутанные в тряпки; те, кто постарше, тихонько играли во что-то — они умели быть тихими, хотя никто их специально тому не учил. Сама жизнь научила.

А Бабая все глодало какое-то нехорошее чувство. Он беспокоился за сестру, чего раньше не было. Гнал от себя беспокойство. Ходил по бункеру, сунув руки в карманы, часто сплевывал на пол. Что-то не то, что-то не так было вокруг — а что, он не знал.

В который раз он отшагал от стены до стены, круто развернулся...

И как тогда, вновь взорвался мир.

С адским грохотом рухнул потолок подвала, и адский рев ударил в уши.

Несколько секунд напрочь вышибло из памяти. Были, не были?.. Бабай увидел себя бегущим по тоннелю. Сказать бы — со всех ног, да не скажешь: бежал и волок на руках и за руки ребятню, и бежавшие перед ним Снежана с Костей тоже тащили кого-то, а Костя еще отчаянно жужжал фонариком с ручным генератором — в тоннеле был кромешный мрак.

И сзади тоже. Бабай обернулся на бегу. Вроде должен зиять проем — ан нет, хоть глаз коли.

Костя как будто услыхал эти мысли. Он тоже оглянулся и, задыхаясь, прокричал:

— Это... завалило все! Ударило, ну и весь потолок посыпался. Дураки они! Надо не так...

— Беги! — оборвал Бабай. — Дураки не дураки, а разгребут завал — тогда держись!

Бежали сколько смогли. Но вот выбились из сил дети, захныкали, повалились на пол... Тогда сделали привал. Фонариком жужжали по очереди, пока руки не устанут.

Принялись подсчитывать потери. Ясно, что Фаю с Поддувалой накрыло на глушняк. Вместе с ними погибли и трое самых маленьких: годовалый мальчонка и две маленькие девочки. Остальные спаслись — дети своей эпохи, они были пугливые, как зверьки, и инстинкт выживания, ослабленный за века цивилизации, в них легко вернулся на подобающее ему место.

— А сестра твоя? — спросила Снежана. — И Ольга?..

Бабай хмуро пожал плечами. Что он мог ответить?

— Не знаю, — сказал он. — Ладно, нечего зевать. Пошли!

Пошли. Тоннель несколько раз поворачивал то влево, то вправо, казалось, вот-вот он кончится, но не кончался... Ребята потеряли время. Сколько они шли? Полчаса? Час? Два?.. Кто-то вновь из малявок вновь начал всхлипывать, но на него цыкнули, и он затих.

— Должны прийти, — твердил Костя. — Там завод был, туда дорога... Раньше ездили.

Снежана поддакивала. Бабай молчал. Он считал, что языком молоть — пустая трата сил. Конечно, должны прийти! Не бесконечное же это метро. Вопрос в том, куда они придут и что их там встретит...

Костя первый вскрикнул:

— Есть!

— Тихо! — рыкнул Бабай.

Костя послушно смолк и водил лучом фонаря по сторонам. Мальцы сопели и шмыгали носами.

Тоннель кончился подземным залом — здоровым, побольше их бункера. Вдоль стен смутно угадывались контуры каких-то машин, видимо компрессоров. Здесь и пахло чем-то машинным: когда-то нагретым, а теперь давно остывшим металлом, маслом, окислами... так и не выветрилось.

— Тише, — повторил Бабай едва слышно. — Костя, ну-ка тихо.

Луч плавно погас. Тьма.

И тишина. И детвора смолкла. Как нет их!

И в этом безмолвии прозвучал голос:

— Люди.

Он был негромкий, но разнесся по всему подвалу. И вмиг в ответ взвизгнула Снежана:

— Люди!! — и разрыдалась.

Видно, так разрядился стресс. И заревели следом малыши.

Вспыхнули фонари, замелькали беспорядочно.

— Ребята! Свои! Не стреляй!.. — Хотя Бабаю с Костей стрелять было не из чего.

Плач. Мельтешение лучей. Лица, руки.

— Вы кто? Откуда? А-а... А мы тут давно. Ну, пойдем к нам, наверх. Нет, гоблинов нету. То есть бывают, но нас они хрен достанут. Правда, теперь могут по тоннелю пройти, но и так не найдут! Пошли, не бойсь... Да не реви ты! Слышь, чего она ревет?

— Отходняк, — кратко сказал Бабай.

В этом углу заводской территории, в двух цехах и вокруг них обитала группа ребят такого же примерно возраста: трое парней — Очкарик, Витек, Кишка; и две девчонки — Гулька Конопатая и Бешеная Тумбочка (прозванная так из-за маленького роста, особенностей сложения и абсолютно сумасшедшего темперамента). Как они нашли друг друга?.. Долгая история. Жили такой компанией уже больше года, довольно спокойно. Гоблины сюда почти не заглядывали. По заводу шастают, бывает, но не шибко. Он их не особо интересует.