Алексей Лукьянов - Ликвидация

Известие заинтересовало Сергея Николаевича. Что это за роковые страсти с двумя женщинами и тремя уголовниками? И кто вторая баба? Очень интересно. Пока там не закончили работать криминалисты, Кремнев выехал к ним.

Сальников и Кирпичников с учениками уже осмотрели женские трупы и теперь возились в мансарде.

— Ну, что у нас плохого? — спросил Кремнев.

— Тут, судя по всему, было логово у Ваньки-Белки, — сказал Аркадий Аркадьевич. — Снаружи, смотрите — доски наколочены, вроде как забита хаза, а дверь открывается легко. Они еще и лестничный пролет захламили, чтобы никто наверх не поднимался.

— А вы как это богатство нашли?

— А как и вы — по следам крови.

Аркадий Аркадьевич открыл дверь и пригласил Сергея Николаевича внутрь.

— Тут какая-то античная трагедия разыгралась, типа «Медеи» еврипидовой. Кровищи море. Пожалуйте наблюдать альковную сцену.

Они прошли в спальню. Широкая кровать, вся скомканная и залитая кровью, а поверх еще и перьями усыпанная, напоминала скорее бойню на птичнике, чем любовное гнездышко. Два мертвых тела со спущенными штанами валялись по обе стороны постели, тоже усыпанные перьями.

— Тоську перед смертью здорово приласкали, в том числе опасной бритвой, вот этой, — Аркадий Аркадьевич ловко подцепил пинцетом с пола окровавленный инструмент. — Судя по всему, у нее под матрацем хранился револьвер.

Кремнев огляделся. Действительно, гильз нигде не было видно.

— Когда эти господа немного отвлеклись от парикмахерской деятельности, Тоська успела достать оружие и убила обоих.

— Через подушку, чтобы внимания не привлекать, — понял Кремнев. — Отчаянная баба.

— Не то слово. Видите кровавые следы? Тоська проходит на кухню с другой подушкой, стреляет два раза, промахивается, целится лучше и убивает Федора. У Федора в руках нож. Вы что-нибудь понимаете?

— Полагаю, что Федор с подельниками вычислили, где прячется Белка, и решили его навестить, — пожал плечами Кремнев. — В который раз убеждаюсь, что информированность в криминальной среде многократно превышает таковую в органах правопорядка.

— Меня вот еще что смущает, Сергей Николаевич, — подал из коридора голос Сальников. — Следы. Женские туфли. На Тоське были ботинки.

— Вторая женщина? — удивился Кремнев. — Думаете, та, из лифта?

— Надо будет у нее подошвы проверить. Если это она, должны остаться частицы известки. Но готов спорить, что это она.

— Погодите… — Кремнев вспомнил утренний разговор с Перетрусовым. — Алексей Андреевич, труп женщины из лифта уже в морге?

— Думаю, что да, — ответил Сальников.

— Сдается мне, что мы ее тоже очень быстро идентифицируем. Или я что-то путаю, или в лифте не кто иная, как сама мадам Прянишникова.

Асы уставились на коллегу.

— Она же парализованная, — высказал общую мысль Кирпичников.

— Отнюдь. Бодра и полна сил… была, если я правильно все понял.

— Она что, в мокрушницы подалась? В атаманши?

— Полноте, Аркадий Аркадьевич, они все сейчас масть меняют. В любом случае труп нужно дактилоскопировать и сравнить отпечатки. У нас ведь имеются отпечатки Прянишниковой?

— Имеются, — ответил Сальников.

— Тогда я своего протеже навещу. Удачи вам, господа.

— Увидимся, Сергей Николаевич.

Протеже, как называл очередного своего выученика Кремнев, делал обход. Почти все домочадцы родились слепыми и глухими, так что на свидетелей полагаться не приходилось. Все, что было известно о трагедии, агенты знали со слов уличной пацанвы.

— Машина стояла там, на Бассейной. Мужик с бабой на руках выпали на Лиговскую, потом он потащил будущий труп…

— Андрей, вот давай без этого — «будущий труп», «бывший человек». Ты сыскарь, а не репортер бульварной прессы.

— Извините, Сергей Николаич. Словом, мужик бабу потащил на Бассейную, увидел грузовик, потребовал везти в Мариинку. Выгнал из кабины другую бабу, та побежала, мужик за ней. В это время первую бабу, которую мужик на руках нес, из машины водитель вытолкнул и переехал ее. Мозги — на пол-улицы.

— Подробности не смакуем.

— А мужик за бабой другой все равно гонится. Та в подъезд, он за ней. Может, если бы в том подъезде черный ход не заколотили, она б сбежала, а так — четыре выстрела в башку, вся кабина в красном.

— Не смакуем.

— Вот и все. Но писать протокол не получится — свидетелей все равно нету.

— Оформишь как донесение осведомителя. Все у тебя?

— Все.

— Выясни, что за автомобиль, куда поехал. Ему сейчас надо отмыться — наверняка и кабина в крови, и все остальное. А я пока на Лассаля. И давай уже, закругляйся здесь — работы много.