Евгений Гуляковский - Зона Захвата

Главное сейчас — не забыть, кто он такой, не поверить в происходящее до конца. Он слышал о том, что из подобных поединков люди довольно часто не возвращались… Но не верил. Хотя, возможно, доля правды в этих байках имелась…

В конце концов Логинов взял шпагу за среднюю часть лезвия, благо заточка была лишь на самом конце. Получилось что-то вроде палки «лао», употреблявшейся для защиты и нападения в дуизме. По этому виду борьбы в школе второй ступени ему ставили неплохие оценки. Теперь придется вспомнить все, что Артем знал… Вот когда он пожалел о пропущенных тренировках.

Логинов приподнял шпагу над головой, по-прежнему держа ее за середину лезвия, и попробовал вращать в разные стороны, как это полагалось в защите «синто». Гарда сильно мешала. Неуравновешенная «лао» не желала повиноваться.

Тем временем дуэлянты сошлись на дистанцию атаки, и утробно-металлический голос машины произнес:

«Начинайте!»

Однако противник Логинова, совершенно не похожий на капитана Абасова, не спешил. Словно развлекаясь, он описал концом лезвия сверкающий круг у самого лица Артема и спросил:

— Ты знаешь, почему мы здесь?

Логинов пытался вспомнить, есть ли у кибернетических двойников возможность разговаривать от имени управляющих ими людей. В правилах и описаниях гаместона, с которыми он успел познакомиться во время подготовки к поединку, ничего подобного не упоминалось. Скорее всего, это отголоски его собственных мыслей, а машина играет с его сознанием, как кошка, поймавшая мышь. Пересохшими от гнева губами он ответил коротко:

— Да. Я знаю.

— Я не уверен, что ты знаешь все.

— Чего же я не знаю?

— Экспедицией на Таиру должен был руководить совсем другой человек.

Неожиданно шпага, описав очередной ложный круг, рванулась к его груди. Логинов едва успел боковым вращением своей металлической палки отвести в сторону жалящее лезвие. И все же не до конца парировал удар.

Лезвие коснулось его левой руки, и неожиданная жгучая боль пронзила предплечье.

— Разве боль может быть здесь настоящей? — спросил он сам себя.

— Здесь все настоящее. Все, во что ты веришь, — немедленно пришел ответ. — Чтобы победить боль, нужно совсем немного. Ты должен забыть, кем ты был.

Шпага вновь с легким свистом ринулась вперед, но на этот раз Логинов был настороже и успел отбить удар.

— Зачем тебе это нужно?

— Что именно?

— Зачем тебе Таира?

— Судьба Таиры уже решена. Когда тебя не станет, экспедицию отдадут мне. Ее должны были поручить мне с самого начала. — Шпага вновь сверкнула. Кончик лезвия, нацеленного в левое предплечье Логинова, двигался слишком быстро.

Но «лао» на этот раз, по счастливой случайности, оказалась в нужной позиции. Логинову пришлось лишь ускорить ее вращение, и с легким «дзинь» две металлические полосы соприкоснулись.

Выпады его противника становились все более стремительными, все более изощренными и опасными. С отчаянием Логинов начинал понимать, что от окончательного поражения его отделяют всего несколько мгновений.

Больше всего мешала неуравновешенность «лао». Гарда с рукояткой замедляла вращение одного конца металлической палки. В самые ответственные моменты рука на долю мгновения запаздывала, и оружие не попадало в нужное место.

— Скажи, на кого ты работаешь? Чьи поручения выполняешь? Перед смертью принято говорить правду. У тебя осталось всего несколько секунд! — Неожиданно в голове Логинова (или то была голова машины?) родилась спасительная мысль. Нужно выиграть несколько мгновений, чтобы воплотить ее в жизнь.

Резко, со всей возможной силой он ударил по шпаге противника, отбил ее далеко в сторону, а сам отпрыгнул назад, перехватил свою шпагу и Ударом о колено сломал лезвие у самой чашечки гарды. Теперь в его руках оказалось грозное оружие — стремительный, вращающийся кусок стали, против которого шпага бессильна.

Возможно, его противник понял это, возможно, просто воспользовался удобной ситуацией. Прежде чем Логинов успел занять оборонительную позицию, металлическое лезвие коснулось его груди. Расширенными от ужаса глазами Артем видел, как оно погружается все глубже. Он ожидал невыносимой боли, потока крови из раны — но ничего этого не было. Лишь тонко, надсадно заныло сердце, и мир фиолетовых облаков, похожих на вареное мясо, стал стремительно вращаться вокруг него.

Он падал сквозь него до тех пор, пока не увидел над собой манипуляторов медицинского робота.